Кто такие чеченцы?


автор Гари Брехер

Кто такие чеченцы? Похоже на начало анекдота, только смеяться не над чем. По идее в этом выпуске я должен писать о войне в Чечне, но... сама-то по себе эта война вроде как интересная, однако чего-то в ней не хватает. Возможно, вы там у себя в Москве этого не осознаёте, но в Соединённых Штатах никому до Чечни дела нет. Никакого. Возможно, поэтому мне так непросто о ней писать.

-- Впрочем, нет, тут всё как бы гораздо сложней, потому как чем ты безучастней к войне, тем проще быть фанатом. Вряд ли я бы вообще захотел писать о войнах, где убивают людей, которые мне небезразличны, так что, возможно, оно и лучше, когда тебе всё равно.

Да ну, чушь какая-то. Во-первых, до меня тут дошло, когда я написал о «небезразличных мне людях», что мне ведь ни до кого дела нет. По крайней мере с тех пор, как умерла моя собака. Особенно по выходным, или когда застреваю по дороге на работу в пробке, или когда жара стоит, как у нас тут в последнее время.

Долбись они все в зад. Написать бы про то, как город, где я живу, полыхает в огне. Те пожары в Аризоне и Колорадо – вы там в России о них в курсе? Сижу перед телевизором, когда до меня доходит – а ведь я радуюсь этим пожарам. Пламя, вперёд! Жарь этих аризонцев с их шортиками и маечками! Хоть бы там всё сгорело. Это не совсем война, но в некотором смысле рядом. То же изобилие дымящихся развалин и толпа добрых богобоязненных ослов, вынужденных на сей раз проснуться и в упор лицезреть тот факт, что мир их не любит.

Так отчего же Чечня настолько неинтересна людям? Возможно, потому что оттуда давно не поступало хороших фотографий. Писать о той войне время от времени пишут, а вот интересных снимков с поля боя никогда нет. Одна благотворительная белиберда, крупным планом какой-нибудь притворяющийся пострадавшим от разрухи мусульманский малыш и голосок такой слезливый за кадром: «Пришлите, пожалуйста, денег». Только никто не пришлёт, по крайней мере мне так думается. Думаю, потому не пришлёт, что христиане носятся только за теми военными сиротами, которых полагают, что смогут обратить в свою веру, а с мусульманами это бесполезно. (Был у меня в старших классах приятель, у него родители на старости лет ударились в религию и записались миссионерами в Пакистан. Я ржал, наверное, неделю. Пакистан. Давненько я ним не общался – я вообще давненько ни с кем не общался – так что не знаю, выжили ли они. Но я просто тащусь, воображая, как эти оклахомские охламоны из Бейкерсфилда ходят в Пешаваре по подъездам со своими маленькими библиями в руках. Надеюсь, обоих козлят изжарят там живьём.)

Ещё одна проблема в географии. Чечню трудно найти. У неё нет выхода к морю, а это никогда не способствует – быть запертым внутри материка дерьмово. Спросите у курдов. Спросите у племени динка. Плюс очень сложная система альянсов, во всяком случае для телевидения во Фресно точно слишком сложная.

Впрочем, начав присматриваться, я обнаружил, что война, просто война сама по себе, всё же имеет ряд интересных аспектов. Это классический случай схватки между двумя увечными государствами. У России никогда не было бы проблем с Чечнёй, не развались она на части, а чеченцам не составило бы труда изгнать чрезвычайно ослабленную российскую армию, не будь у них врождённых дефектов, как-то крошечного населения, нехватки естественных укрытий и кодекса джигитской чести, не дающего им вести эффективную партизанскую войну.

Первая чеченская кампания началась в 1994. Впрочем, то не было истинным началом войны. Ни одна из этих вялых постколониальных войн не имеет настоящего начала или конца. Это, в числе прочего, и делает их такими тягостными и неприкольными. Некинематографичными... стоп, а может оттого никак и не пробуждается к ней интерес: про неё не показывают в кино! Вообще-то на самом деле я слышал, что есть какой-то русский фильм про Чечню, называется то ли «Форпост», то ли «Блокпост» (а может, «Компост»), и я видел ролик про ещё один под названием «Война» по си-эн-эн, но они идут без субтитров, так что я их так и не посмотрел. Из русских никто не в курсе, что за фильмы? Хорошие? Пишите мне на «eXile», а я расскажу другим любителям войн.

Но повторяю, это не было началом. Нужно быть профессором азиатской истории, чтобы то начало отыскать. Русская экспансия на юг продолжалась всё восемнадцатое и девятнадцатое столетие, вопросов нет. Это и привело ко всем русско-турецким войнам, и к европейским перипетиям типа крымской. Однако чеченцы, судя по всему, были последним народом, принявшим русских. Чеченцы, и это, похоже, единственная до конца очевидная вещь в этой войне, были истинными воинами, безбашенными отморозками своего региона. Я наткнулся на пару изумительных историй о них, пытаясь подобрать материал для этой статьи. Соседи дагестанцы, к примеру, панически их боятся. И судя по всему, чеченцы правили московским преступным миром в ранне-ельцинскую эпоху, несмотря на то, что чеченцев в Москве было лишь около тысячи. Есть отличная история про то, как чеченцы пошли встречаться с неторопливыми старыми русскими криминальными авторитетами. Русские ели и пили, уверенные в своей безопасности, когда чеченцы похватали столовые ножи и начали резню. Половина русских авторитетов были мертвы, прежде чем успели разделаться с первым блюдом.

Похоже, это одно из тех племён, что либо станут править миром, либо будут истреблены, но среднего не дано. Они хамили Сталину. Я к тому, что это дело серьёзное. Оглядываешься нынче на 20й век, и весь этот шум насчёт Гитлера кажется детскими шалостями. Сталин, вот кто нынче действительно выглядит устрашающе. А чеченцы послали его на три буквы. Весьма впечатляет. Таким образом они добились того, что их заклеймили как «преступную нацию» и вывезли куда-то в степи в вагонах для скота. Получилось нечто вроде тренировочного лагеря. Все старые, слабые и миролюбивые просто вымерли. Что же до тех, которые остались – я прочёл об этом в рассказе одного чеченца про то, каково было расти в степях – выжившие дети обыкновенно проводили время в драке. Это всё, чем они занимались. Круглый день, каждый день. Придёт один малыш к палатке другого и зовёт того по имени. Тот выходит, маша кулаками, и они дерутся, пока не будет пора домой есть кашку или ещё зачем. Переломы, отбитые внутренности – неотъемлемая часть забавы. О них не полагалось даже упоминать, или ты не настоящий мужчина.

После такого, должно быть, не составляло труда ни воевать, ни преступать закон. Так что когда русские наконец позволили чеченцам ехать домой, те были готовы заняться делом. Однако Советская армия была не из тех, что запросто поставишь раком, даже в последние дни империи. В немало было русских, что рвались в бой, кому опостылело слушать похваляющихся своими похождениями на Восточном фронте дедов и хотелось собственных трофеев. Так что чеченцы позволили Российской Федерации, слабенькому правопреемнику государственности, рассказывать им, что они по-прежнему часть России. Всем прочим надлежало уйти, но не чеченцам: на кону были трубопроводы, а когда речь идёт о нефтяных трубах, ставки становятся ПО-НАСТОЯЩЕМУ серьёзными. Спросите хотя бы у карибу на Аляске. Как бы там ни было, чеченцы ждали, пока Ельцин был у власти, а Красная армия обращалась в ржавчину. Затем они сделали свой ход и провозгласили независимость, приготовившись терпеть боль.

Русские же... впечатление было, будто вся страна пьяна тем, что пьёт Ельцин. Они шли в атаку, как пьяные ковбои. Причём в буквальном смысле слова: в нападение на центр Грозного были направлены легкобронированные транспортёры, БМП. Речь идёт о городе советской застройки, то есть бесконечных кварталах девятиэтажек. А тут чеченцы – прирождённые убийцы. Ну хорошо, русские генералы, что при царе, что при Советах, не особенно славились беспокойством о жертвах или заботой о личном составе... но даже с их стороны это было чертовски глупо. И вновь нашлась работа старому доброму РПГ-7: чеченцы дали огромной колонне бронетехники заехать прямо в густо застроенный центр города, сидя на крышах высоток с отличным обзором. Затем они подорвали первый и последний броневики согласно классической засадной стратегии и не спеша поубивали всех, кто застрял в этой бронетраспортной пробке быстрого приготовления. Все очевидцы описывают случившееся как массовую бойню. Увидишь разок, что становится с бронетранспортёром, когда в него попадает заряд гранатомёта, и расхочешь в нём сидеть... но русские солдаты были обучены не выходить наружу, что они и выполнили, как положено русским солдатам. Так они и стреляли сквозь амбразуры, безо всякого толку, разносили витрины магазинов на первых этажах, поджидая, когда же гранатомёты на крышах поймают их в прицел. То была, должно быть, самая лёгкая массовая расправа над бронированной техникой с тех пор, как наш бывший директор Управления политики по контролю за наркотиками, генерал Барри Маккефри, решил добыть ещё звёздочку, приказав уничтожить отступающую колонну иракской бронетехники в конце войны в заливе.

Русские командиры наблюдали с безопасного расстояния и помечали себе расположение позиций гранатомётчиков, после чего разбомбили город. Разбомбили по-настоящему, вот что я прочёл в рассказах очевидцев: 4000 разрывов в час на каком-то этапе бомбардировки. Никто никогда не отрицал эффективности российской артиллерии, по крайней мере с тех пор, как она преподала верхмахту тяжёлый урок; а к тому времени, как закончили потчевать Грозный, стволы орудий раскалились докрасна. (Я слышал, «грозный» по-русски означает что-то вроде «ужасный». Мне это в некотором роде нравится. Неплохое название для города.) Эти ерундой типа точного наведения и умных бомб не занимались; они намеревались убить всех гранатомётчиков простейшим способом, убив ВСЕХ в городе с тем расчётом, что в это число войдут и боевики... остальные же наверняка с ними заодно, так что наши им соболезнования. Поучаствовали там и ВВС, а российская авиация всегда считала непосредственную поддержку с воздуха своей первоочередной задачей, так что можно поручиться, что их «Сухие» носились с рёвом поблизости, поджигая всё, что движется.

Но один из уроков, которые преподал нам прошедший век, это что перебить в городе всех до одного очень и очень нелегко. В Берлине 45-го года, казалось, не выжить никому крупнее крысы. ВВС США поливали их каждый день, как поливают химикатами табачные поля, а ВВС Великобритании – а это были сволочи нешуточные, по свирепости нисколько не уступали ВВС США – прилетали каждую ночь со своими зажигательными снарядами и жгли всё, что не взорвали янки... но под развалинами выживали миллионы человек. Там были заводы, что работали на всю мощь до последней минуты. Диву даёшься, как нелегко убивать людей. Продолжали жить люди и в Грозном. Я смотрел интервью, что они давали, когда западная пресса ещё пыталась делать вид, что ей интересно. Уличные пейзажи были весьма похожи на берлинские: призрачные стены, догорающие кучи мусора и старушки, появляющиеся невесть откуда поплакаться новостным бригадам о пропавших внучатах и о том, как тяжело достать приличный кофе. Это было... Не знаю, как сказать... ностальгией какой-то веяло, понимаете? Это была война в самом что ни на есть стиле 20 века. Полагаю, нельзя не признать, что российская армия самая что ни на есть армия 20 века. Очевидно, что она не слишком приспособлена к войне нового образца. Так что в некотором роде здорово было видеть на экране этот их последний рывок.

А чеченцы выстояли. Вы согласитесь: им же, мать их, такие вещи наверняка нравятся. Не все, знаете ли, на свете интеллигенты-квакеры. Остаток зимы у русских с чеченцами шла война из разряда медленных, кровавых, с боями за каждую улицу. Квартал за кварталом, русские в конце концов «освободили» Грозный – только вот к тому времени, как они закончили, кварталов там больше не было. Одни груды кирпича. Чеченцы же поступили так, как предугадал бы любой идиот: бежали в провинцию и принялись устраивать засады на колонны техники.

И вот тут-то, сказать по правде, я и начинаю терять нить. После этого стало происходить нечто совершенно непонятное. Взять тот же ошеломительный набег, совершённый некими чеченцами далеко вглубь России, с захватом заложников и реальным получением большого выкупа. Предположительно единственно, почему они не добрались до Москвы, это потому что у них было недостаточно денег, чтобы продолжать откупаться от солдат; они откупились от примерно сотни русских застав и забрались глубоко на территорию России, прежде чем у них кончилась мелочь. Весьма потешно, если это правда! Они заняли какую-то сельскую больницу, и спецназ поубивал кучу заложников в процессе их «спасения» в рекомендованном мюнхенском стиле. После чего чеченцы и их выжившие заложники просто-напросто вернулись обратно в Чечню: «Что ж, дорогие пассажиры! Вот и подошла к концу наша экскурсия!»

После этого для меня всё становится слишком непонятно, чтобы уследить, что к чему. Скажем: это что, всё было из-за Березовского? Среди прочего я читал, что он был в доле с чеченскими бандитами, и война была способом Ельцина наказать его за это – это что, правда? Вам-то лучше знать, чем мне. Кто-то взорвал те дома в Москве – то ли чеченцы, то ли ФСБ, чтобы получить поддержку Путина. Кто из них? Не представляю. Потом эта «вторая чеченская кампания»... которая, насколько я могу судить, скверно сочинённое продолжение первой, вряд ли достойное просмотра. В конце концов у русских кончатся бойцы – рождаемость у них никакая – или кончатся чеченцы – тех всего осталось около полумиллиона.

Только никому они больше неинтересны. Слишком далеко, слишком вглубь материка, слишком много повторений раз за разом одного и того же. Я к тому, что вы уж меня извините, не справляюсь я, похоже, с обязанностями специалиста по войне... только пошла бы та Чечня куда подальше, а я лучше погляжу, как эти ослы в Аризоне сгорают дотла. Такая война мне понятна.

Домой


Используются технологии uCoz