Конго: война без сражений

Писать про Конго, это всё равно что умирать: рано или поздно придётся, но большим желанием не горишь.

Как я только ни старался увильнуть от разговора о Конго, но время настало. Слишком крупные и кровавые безобразия там творятся, чтобы честный войноман закрывал на них глаза. Никому точно не известно, сколько человек было угроблено в Конго за последние несколько лет, но по приблизительным оценкам би-би-си два с половиной миллиона. Куча нулей, куча трупов – особенно для войны без сражений. Люди эти погибали не в окопах. Погибали они по-африкански: кого зарубили насмерть мачете, кого выкосили отряды обдолбанных дурью двадцатилетних юнцов, кого просто выгнали под открытое небо умирать от голода или малярии.

Вот какой существует термин для того, что творится в Конго: «первобытная война». Это не значит, что воюют примитивным оружием, или что солдаты не знают грамоты. Это значит, что так люди воевали ещё до появления национальных государств. Штука это некрасивая. Суть её в том, что военных столкновений избегают, шныряя повсюду в поисках незащищённых деревень, на которые нападают, убивая всех, кто там есть, кроме пары-тройки человек, какие покажутся годными, чтобы продать на ближайшем рынке рабов.

«Этническая чистка», это не более чем смягчённое название первобытной войны. Так люди сражались всегда. Слушал я как-то программу первого курса по «Мировой литературе», когда учился на вечернем отделении – предмет был обязательный – и довёл профессора до белого каления, когда он заставил нас прочесть отрывок из «Илиады». Там было про то, как Ахилл сражался с Агамемноном за девчонку-рабыню, и я всего лишь сказал: «О, а ведь именно так сейчас воюют в Африке!» Эта политкорректная сволочь заставила меня за это заплатить. Сам он, естественно, был белый, и естественно, задвинул мощную речь, в которой слово «расизм» звучало, наверное, сотни раз – а сам, знаете, так и зыркает на всех «цветных» в классе, не собирается ли кто на него настучать.

Только расистом был вовсе не я, а он. И я продолжаю утверждать, что представляй люди, читая «античных авторов», что дело происходит в Конго, оно им стало бы понятней. Ахилл совершает налёты на деревни, хватает самую симпатичную девчонку и валит дальше напасть исподтишка на следующую деревню. Тем временем один из дружков Ахилла, ещё один обкуренный торчок с АК, решает, что девчонка нужна ему. Они устраивают разборку где-нибудь в саванне. Ба-бах: вот вам и вся «Илиада». Но чёрт побери, чего люди не желают делать, это проводить связь между античной литературой и войной, войной в стиле Конго – «первобытной войной».

Первое: границы. На первобытной войне границ нет. Эти испорченные детки, «анархисты», что рисуют большие буквы «А» в круге, кричат, понимаете ли, «долой границы», будто от этого станет хорошо. Вы так думаете? Езжайте в Африку. Конго, это вообще по сути не государство. Это линии на карте. Линии те нарисовали европейские колонизаторы в 18884-5 годах в Берлине. Большинство людей за столом, что рубили Африку на части, вообще никогда там даже не бывали. Они не знали и не желали знать об ареалах племён, они просто играли в политику. Границы Конго были установлены там, где заканчивались расположенные вокруг колонии. Большой ценности в ней тогда не было, так что её позволили взять себе бельгийскому королю Леопольду. В смысле, себе самому. В личную собственность. Целую, мать её, страну.

Прошло несколько лет с тех пор, как страну отдали Леопольду, и тут попёрла каучуковая тема. Джунгли Леопольда вдруг обрели ценность, и он выжал из своей удачи всё, что только мог – нанял каждого головореза, какого сумел, в Европе и Африке, чтобы ехали туда и разбились в лепёшку, но обеспечили выдачу нормы по каучуку. Леопольд был мужик что называется целеустремлённый. Его надзиратели имели привычку отрубать людям руки, когда те слишком медленно добывали каучук. Ни о чём не напоминает? Вы, возможно, помните такого шизоида по имени Фодей Санко из Сьерра-Леоне, который велел своим «солдатам» рубить сельским жителям руки и ноги, чтобы приучались к порядку. Вы, возможно, думаете, это просто африканцы такие дикари, однако пример им показали славные крошки бельгийцы. Взгляните на Центральную Африку, стерев с неё границы. Сотни разных племён, перехлёстывающиеся друг с другом, как в Боснии, округа. Что ещё хуже, одно племя может насчитывать миллионы человек, а другое состоять из одного придурка, его кузена и их собаки. Не совсем то, что требуется для формирований наций, даже если бы долбанным европейцам хватило порядочности оставить их в покое. Народ, по имени которого названо Конго, баконго, вообще не живёт в Конго – большая его часть обитает южнее, в Анголе, где они послужили одной из граней трёхсторонней опосредованной войны, которую США вели там с Советами в 70-е годы. В Конго же проживает как минимум 280 различных народностей, а поскольку живут они в густом дождевом лесу, то в большинстве своём являются весьма мелкими разрозненными племенами.

Многим африканским государствам повезло, когда в 60-х годах наступила независимость. В тех либо имелась какая-либо доминирующая народность, охватывающая большую часть страны, либо на протяжении сотни или около того лет существовала «цивилизация», создавшая некую образованную прослойку, готовую захватить власть. В Конго не было ни того, ни другого. У Леопольда и в мыслях не было чему-либо учить конголезцев. Ему нужен был исключительно каучук – или отрубленные руки. Большую часть страны покрывали густые джунгли, и путешествовать можно было только по реке.

Крупнейшими и сильнейшими из народов Центральной Африки были хуту и тутси, базирующиеся в Руанде и Бурунди. В конце столетия они оказались у власти в различных частях Конго, потому что в самом Конго организации не было ни у кого. Хуту и тутси же люди законопослушные и организованные. Если вы слышали о них только в связи с новостями о геноциде в Руанде, то вас это может удивить. Однако… в общем, чтобы это понять, нужно быть готовым озвучить горькую правду. А правда такая: заниматься геноцидом лучше всех получается у людей законопослушных, добропорядочных и принципиальных. Странно, но это так. Взять тех же немцев: мухи не обидят… пока не прикажет кто-нибудь в униформе. Тогда они поджарят каждую муху на планете.

Тутси и хуту в своё время повезло – в некотором роде. Европейским колонистам нравилось проводить время в родных странах хуту и тутси, Руанде и Бурунди – прохладный горный воздух, плодородная вулканическая почва. И им нравились оба этих смышлёных, покорных народа. Поэтому они их, м-м-м, «цивилизовали». Хуту и тутси превратились в самых грамотных, христианских, опрятных и работящих людей в Центральной Африке. Потом европейские надсмотрщики уехали… и вскоре у двух этих народов зачесались руки извести друг друга. Им это организовали. Церкви оказывали помощь. Двое крупных военных преступников были монахинями. Прямо «Нашествие похитителей тел». Так и представляю, как те чистенькие-аккуратненькие хуту носятся с мачете, бодренько рубя всех тутси или их поклонников. Старинная фраза «Я просто выполнял приказ» может звучать неубедительно, но почитав о тех душегубах хуту, начинаешь этому как бы даже верить. Они поступали так, просто потому что им велели.

Руанда и Бурунди, это два небольших густонаселённых государства к востоку от Конго – так что можно вообразить, с каким восторгом их тренированные убийцы глядели на запад. А кто же в это время заведовал лавочкой в Конго? Ответ печальный: это был продажный, суеверный, тупой, подыхающий ушлёпок по имени Мобуту – человек, какого мог полюбить разве только денежный курьер из ЦРУ. (Этих можно развести, как лохов, всё путём!) Под началом Мобуту Демократическая Республика Конго была не страной, а бардаком. Вечно слышишь, как репортёры трещат о том, какой позор, что «…при всех её минеральных сокровищах и природных богатствах» Конго до сих пор остаётся вшивой дырой. Что ж, с такими руководителями, как Мобуту, и святые небеса в шесть секунд стали бы адовым захолустьем. Он умел делать две вещи: воровать и науськивать одно племя на другое. Это всё, что ему требовалось, дабы оставаться у власти – в смысле, до 97 года, когда эта сволочь наконец сдохла.

При Мобуту формально считалось, что в Конго «мир». Это значило, что убийствами и пытками занималась всякая мелкота, а не крупные армии. Называть подобное «миром» было бы ложью, но таким образом Конго удавалось не попадать в заголовки газет. Когда же пришла «война», это случилось благодаря всё той же самой энергичной парочке, тутси и хуту. Конго была слишком угроблена, чтобы воевать самостоятельно. Чтобы воевать, нужна организация. Солдаты, подчиняющиеся приказам. Средства связи. Единственными людьми в округе, у кого было всё, что нужно, чтобы воевать, были… да, вы угадали! Те самые центральноафриканские Хатфилды и Маккои: хуту и тутси!

Настоящая кровавая баня началась в ранних 90-х после подозрительного крушения самолёта, в котором погибли руководители Руанды и Бурунди. Руандские хуту наточили свои мачете и принялись убивать тутси. Где-то миллион или около того. Лишь тогда их междоусобица перетекла в тот огромный вонючий вакуум власти на западе: в Конго. В африканских степных войнах подмечаешь одну вещь: когда одна из сторон оказывается на грани истребления, ей удаётся давать сдачи солдатам врага, которые не настолько готовы умереть. Это случилось в Уганде, в треугольник Луверо (читай мою статью об Уганде), и то же случилось в Руанде. Тутси стало нечего терять, и они начали отвоёвывать страну. Хуту, такие храбрые раскалывать головы детишкам, точно кокосовые орехи, оказались не настолько храбры против настоящих солдат. Рванули от них бегом через джунгли – в Конго. Новая армия тутси кинулась вдогонку и обнаружила, что вступила в огромнейший вакуум власти со времён, когда Джеральда Форда засосало в воздушный поток за винтами Никсона. Их попросту некому было остановить. Мобуту никогда не желал и не позволял в Конго ничьей власти, кроме своей собственной. Теперь, когда он умер, не осталось вообще никого.

Был у Мобуту старый враг, Лаурент Кабила, который десятилетиями прятался в лесах, агитируя за восстание, совершенно без толку. Кабила не был классическим типажом героя-повстанца. Во-первых, он был жирным. Об этом всегда упоминается в сообщениях телеграфных агентств, как если бы ожирение было самым большим грехом, какой можно совершить. До чего ж меня это бесит. У нас, жирных, знаете ли, тоже есть мечты. Знаете, что самое грустное, когда ты жирный? Фантазировать о чём-нибудь героическом среди дня, а потом вдруг увидеть собственное отражение в окне или зеркале. Нет, понимаешь внезапно, не вышел я рылом мечтать о таких вещах.

Хотя будем справедливы, старый жирный Кабила не отличался особым геройством ни по чьим меркам. Просто ещё один убийца/вор, понимающий толк в девчонках-хористках и успевший позаниматься браконьерской добычей слоновой кости и контрабандой драгоценных камней. Однако на бесхозных просторах Конго ничего более схожего за новую кровь, чем Кабила, было не сыскать. Когда Мобуту (имею мнение, опечатка: не Мобуту, а Кабила - перев.) увидел, что удар возмездия тутси продолжает катиться на запад в направлении столицы, города Киншаса, не встречая никакого вооружённого сопротивления, на него внезапно снизошло просветление. После тридцати лет проповедничества маоизма Кабила принялся говорить о свободном предпринимательстве. И даже на время стал новоявленным тутси, несмотря на то, что родом был из племени луба.

Никто, даже Кабила, не ожидал, что эта крошечная потрёпанная армия пробьётся до самого Киншаса. Но она пробилась. Кабила был в таком шоке, что не представлял, что делать дальше. Потом-то эта старая центральноафриканская формула до него дошла: хватай, что плохо лежит, ври и убивай своих врагов! Одному из гвардейцев жирдяя это осточертело, и он застрелил Кабилу насмерть в январе 2001 года.

Бестолковый сынок Кабилы Джозеф унаследовал власть у своего бестолкового папаши. Короткий период незамутнённой воинской дисциплины тутси закончился. В свою очередь, разверзлись адовы хляби в самих Руанде и Бурунди. Каждая дружина юных бойскаутов в Конго провозгласила себя «Движением за освобождение» и объявила собственную независимость. В 2002 году ЦРУ собрало всех выряженных в камуфляж генералов вместе, и все полоумные банды Конго подписали мирный договор.

Когда я в последний раз наводил справки, каждая из сторон занималась обвинением всех остальных в нарушении условий соглашения. Надо же, какой сюрприз: мирная сделка в Конго сорвалась. Кто бы мог подумать? Диву даёшься, чего ради дипломатическая служба вообще устраивает подобные конференции. Кто над кем прикалывается?

Просто взять и разобраться, кто в это кладбищенской разборке есть кто, невозможно. Насколько я могу утверждать, вот некоторые из тамошних фракций:

Племя май-май: мои личные фавориты. Остолопы с луками и стрелами. Верят, что заклинания делают их неуязвимыми для пуль. Занятно, как это убеждение сохраняет силу.

ДОК (Движение за освобождение Конго): руководится крупным конголезским бизнесменом. Представьте, если бы у Росса Перо была собственная армия. Поддерживается Угандой и хозяйничает почти по всему северу Конго.

КОД-Гома (Конголезское объединение за демократию – Гома): данная группировка базируется, что неудивительно, в городе Гома. Группировка изначально руандская, контролирует большую полосу на востоке Конго.

Дакие вот, друзья, дела. Некрасивая картинка. Помните, что я говорил о границах? В настоящий момент никакого Конго не существует. Севером командует Уганда, востоком Руанда, югом Ангола, а по глухоманям разгуливает толпа сумасбродов из каменного века, набрасываясь из кустов на каждого, кого рассчитывают одолеть.

Тем временем по Киншаса колесит на «Мерседесах» пара-тройка головорезов, то и дело переезжая через случайный труп.

Теперь-то вы понимаете, почему я не хотел писать об этом месте.