Ирак: «ёпт!» как научное обоснование


автор Гари Брехер

Многие просят меня написать статью о том, что творится в Ираке. Большинство пишет примерно в таком духе: «Почему они стреляют в нас? Мы же их освободили!» Вынужден признать, что хотя я эту войну и ненавидел (и всегда буду ненавидеть Буша, за то что из-за него возненавидел КАКУЮ БЫ ТО НИ БЫЛО войну), меня иракцы тоже взбесили. Вот ведь неблагодарные скоты. Возможно, они больше бы обрадовались, верни мы им Саддама, если они этого хотят. Вот тогда они поумнеют.

Но потом я съездил в город Лемур на салют в честь Дня независимости и по пути домой вдруг понял, как эти тюрбаноголовые, должно быть, к нам относятся. Я ведь в детстве всегда любил День независимости. Любимый был мой праздник. Единственный раз в году, когда можно было достать фейерверки. Я покупал себе столько, чтобы хватило раньше времени отправить на небеса пару-тройку жаб или использовать в качестве спецэффектов в игре с солдатиками. Но дело было не только в пиротехнике, то была древняя непорочная любовь к отчизне. Помню, набьёмся мы в машину, отец орёт, мать причитает, сестра хулиганит на заднем сиденье и сваливает всё на меня. Но когда мы добирались до места, и я слышал, как играет гимн, дыхание комом застревало у меня в горле. Я вспоминал любимые американские сражения: Джексона в битве при Новом Орлеане, Бастон, Инчон. Нашу гордость и славу.

На этой неделе я поехал в Лемур поглядеть на салют и вновь ощутил в горле ком. Это меня удивило. Обычно я не больно сентиментален. Бодриться, вроде, не с чего: работу ненавижу, жизнь свою ненавижу, ненавижу практически всех, с кем работаю, и каждую рожу, какую вижу по телевизору. Даже салют был так себе. А его спонсором, представьте, было казино – подлоё жульё, прикидывающееся крутыми патриотами.

Однако, сидя там в своей машине, я был готов убить любого, кто скажет худое слово об Америке. Что я за этим увидел, это что то, как ты любишь свою страну, гораздо глубже того, как ты относишься к людям, которые страной правят. Я ненавижу этого откосившего от призыва ловчилу Буша с его нефтедолларами, но попытайся какая-либо иноземная армия «освободить» меня от него, я погиб бы, пытаясь им этого не позволить. Я понял, что отечество для человека значит так много, что даже если ты ненавидишь педрил, которые им правят, то скорее согласишься терпеть их, чем ораву иноземных солдат.

К тому же существует фактор слабака. Раз тебя освобождают, значит, ты не сумел справиться с ситуацией самостоятельно – ты трус и размазня. Я пересмотрел немало боевиков, и я не хотел быть девчонкой, которую спасают, я хотел быть мужиком, который спасает её. Быть освобождённым, это всё равно что подвергаться кастрации: возможно, это было необходимо, но спасибо говорить ох как не хочется. Те же французы, которых мы освободили от фашистов. Они нас, конечно, благодарили, но…

Даже если местное население сперва приветствует армию, позже они передумают. Украинцы радовались вермахту в 1941 году, но вскоре передумали. Католики в Ольстере радовались британской армии в 1969 году, но передумали после того, как британцы убили 14 демонстрантов. А если вы вдруг позабыли, то штатовские солдаты пару месяцев назад убили в Фаллудже 18 иракцев. 18 трупов – значит, толпа обиженных родственников, которые вот-вот начнут откапывать зарытые на заднем дворе АК-47, чтобы кое с кем рассчитаться. Неудивительно, что Фаллуджа нынче наименее умиротворённый из иракских городов.

Оккупация никогда не проходит гладко, поскольку армия штука нехорошая. От неё никогда не требовалось быть хорошей. Армия штука страшная. Армия, это куда отправляют всех, кого ты ненавидел на уроках физкультуры в старших классах. Всех, кому было так смешно, когда ты не мог залезть на канат из-за лишнего веса. Или же это те, кому судья позволил выбирать: «Или садишься за решётку, или идёшь в армию». Нынче 100 тысяч таких вот ребят шагают по проспекту Саддама. Иноземные головорезы с винтовками, не знающие ни слова на местном наречии. Вы всерьёз полагаете, что сами бы таким обрадовались?

Так и слышу, как все сердитые патриоты родины разминают пальцы, чтобы напечатать мне сообщения типа «Саддам был чудовищем! Любой иракец, который предпочёл бы Саддама армии Соединённых Штатов, баран в тюрбане!»

Давайте-ка остынем и попробуем на секунду поставить себя на место иракцев. Дело в том, что Ирак, это не штат Огайо. ОНИ НЕ ТАКИЕ, КАК МЫ. Почему это так тяжело понять? Среднему иракцу Саддам наверняка казался чем-то вполне родным, вполне естественным и приятным. Как любят выражаться авторы передовиц: «Иракские традиции не знают демократии». Так что они-то, возможно, никогда и не замечали, какой Саддам страшный и ужасный. Точно как большинству из вас не кажется дикостью, что пара сотен нефтяных миллиардеров из Бейкерсфилда и Техаса владеет всем и вся в Америке. Каждому его жизнь кажется естественной, и к иракцам это тоже относится.

Кроме того, вторжения наносят ущерб. Мы разбомбили все электростанции в Ираке, и теперь там нет света. Это в разгар-то лета. То есть, никакого кондиционирования воздуха. Летом в Багдаде температура поднимается до 50 градусов, а кондиционеров нет. Мне бы этого хватило, чтобы напялить пояс шахида. Тем более что, судя по фотографиям, иракцы весьма склонны к полноте. А как я писал в предыдущей статье, жирные в жару страдают сильней.

Получается, «освободители» вырубили свет, изрыли воронками дороги, разнесли телевизионные станции. Большинство местных жителей уже нас ненавидят, но сделать ничего не смогли бы. На первом этапе, на этапе вторжения, добраться до американцев нельзя никак. Они либо сидят по танкам и бронетранспортёрам, либо палят по вам с неба. Но едва вторжение переходит в оккупацию, они становятся гораздо, гораздо уязвимей. На каждом перекрёстке пара рядовых проверяет у народа документы. Стоят, что твои мишени. Или проезжают на «Хаммере» – а если вы смотрели «Падение ястреба», то в курсе, что «Хаммер» можно подбить из гранатомёта.

Подстреливают, стало быть, местные «Хаммер». «Освободители» обижаются и начинают врываться в дома и бить всех, кто покажется подозрительным. И вот что существенно: подозревают всегда не тех. Поделать тут ничего нельзя. Ведь они не знают языка. Не могут заглянуть человеку в душу, как могли бы в своей стране. Вот они и бьют не тех людей, а подлинные убийцы сидят дома и смеются. Тогда освободители обижаются по-настоящему и расстреливают 18 человек на демонстрации. Те-то наверняка были люди безобидные, из умеренных. Но теперь их родственники желают отмщения, отнюдь не заключающегося в новых демонстрациях. Так что подлинных убийц освободители так и не поймали, зато умудрились обратить всех остальных в радикалов.

А что трудного в том, чтобы сделать из 17-летнего пацана партизана? Блин, да если бы мне такое предложили в выпускном классе, мне никогда больше не потребовалось бы проходить никаких тестов по профориентации. Я бы и первым, и вторым, и третьим вариантом вписал «партизанский боец». А тут орды иракских подростков без работы и без денег, и им предоставляется возможность пострелять по американцам на городских улицах, куда не прилетит ВВС США. А если выстрелил по солдату на часах и промахнулся, давай дёру по переулкам. Что оставляет солдата перед выбором, либо просто дать гадёнышу сбежать и схлопотать от него ещё пулю на другой день, либо разрядить целый магазин по переулку. Тогда наверняка подстрелишь какую-нибудь беременную женщину или маленького ребёнка. Что означает мгновенную радикализацию ещё одного семейства.

Местные радикалы подстраивают так, чтобы солдаты как можно больше досаждали всем и каждому. То есть, складируют взрывчатку в местной мечети или на женских половинах. Штатовские бойцы получают наводку, что в мечети полно оружия, и вламываются туда силой. Даже если товар найдётся, местным это без разницы. Они знают только, что «в нашу мечеть ворвались неверные!» Что называется, безвыигрышная ситуация. Потом эти чокнутые начинают прятать оружие на женских половинах. Порядок тот же: штатовские солдаты получают наводку и совершают облаву на гарем. Оружие может найтись, может нет. Но местные в любом случае запомнят так: «Они выломали дверь и ласкали наших женщин!» Судя по фотографиям, ни один солдат, будучи в добром здравии, к таким женщинам не прикоснётся, даже если только что отмотал десять лет в тюрьме Фолсон. Но иракские мужики считают иракских женщин красавицами и потому всерьёз верят, что солдаты их ласкали.

По би-би-си показывали отличную передачу о гуляющих по Ираку слухах про американских солдат. Типа, что они носят рентгеновские солнцезащитные очки, чтобы видеть сквозь женскую одежду. Нам это может казаться глупым, но они-то ничего умней никогда не слыхали. Ещё рассказывают, что в кевларовый бронежилет американского солдата встроен кондиционер. Кому случалось такой носить, тот поймёт, какая это нелепица. Жарче одеяния на свете не найдёшь. Но местные этому верят. Иноземцы отрубили нам электричество, чтобы мы целый день обливались потом, а сами ходят в бронежилетах с кондиционерами!

Повстанцы распространяют эти слухи так быстро, как только могут. Когда все в достаточной мере возненавидят солдат-освободителей, убийства начнут набирать темп. Каждый день убивают очередного американского бойца. Но ещё сильней, чем сам этот факт, наших парней бесит то, как это происходит.

Меня всерьёз огорчила выдержка из письма отправленного в Ирак американского солдата. Он пишет: «Я не хочу сказать ничего плохого об этих людях, но то, как они на нас нападают, это самая настоящая подлость». Что ж, в этом вся суть партизанской войны, чем подлей, тем лучше. Но солдату это кажется подлым, злодейским убийством. Вот солдаты и злятся всё сильней и сильней, пока какой-нибудь бестолковый лейтенант Келли в один жаркий, как пекло, денёк не сорвётся после нескольких часов насмешек со стороны вонючих аборигенов и не прикажет своим людям стрелять по толпе. И через 20 секунд мы имеем трупы демонстрантов и тысячи разгневанных родственников.

Так как же нам выпутаться из подобного переплёта? Спросите у израильтян. Это лучшие борцы с повстанцами во всём мире, но и они до сих пор не придумали способа с этим справиться. Надёжных способов не существует. Две классических оккупации последних десятилетий совершили израильтяне на западном берегу реки Иордан и в секторе Газа и британцы в Ольстере. Британцы шли с мыслью защитить католиков от протестантов, но после прибытия минул год, и их бойцов стали забрасывать камнями каждый раз, стоило им появиться в католическом квартале. Они сражались с ИРА 25 лет, и никто так и не победил. Однако британцы проиграли, потому что им было что проигрывать. Британцы составили «белую книгу» понесённых из-за войны в Ольстере расходов и вычислили, что потеряли на ней миллиарды долларов. Не в виде жалованья солдат, а потому что им приходилось обыскивать каждую почтовую посылку, приходящую в Соединённое Королевство. Им приходилось обыскивать каждую машину, прибывающую в Лондон. А что хуже всего, никто не хотел вкладывать деньги в страну, где чуть не каждую неделю гремят взрывы. И всё ради убогой, паразитирующей на пособиях трущобы, в которой они даже не нуждались. И они даже не победили.

У израильтян имелось одно преимущество: им по-настоящему была нужна земля, за которую они сражались. Поэтому они сражались яростней. К тому же после холокоста у них было мощное моральное превосходство. На протяжении лет 30 никто не желал сказать о них дурного слова. Однако палестинцы сделали в ходе первой интифады грамотный ход: умышленно проиграли, выйдя с булыжниками против танков. После того, как телезрители увидели, как сотни палестинских детишек расстреливают за то, что они кидаются камнями, Израиль проиграл пропагандистскую войну, и теперь похоже на то, что в конце концов они попросту уберутся оттуда ко всем чертям.

Когда оккупируешь чужую территорию, надёжных решений не существует. Есть кое-какие методы, от каких бывает толк, но они требуют бессердечной жестокости, какой не похвастаешь маме с папой. Например, можно натравить один народ на другой, скажем, иракских шиитов или курдов на суннитов. Но на это уйдут годы, гарантированно прольётся уйма крови, и в вечерних новостях «освободителей» за такое не похвалят. Ещё можно поступить, как поступил бы Сталин: поубивать их всех. Но мы не Сталин, а потому так не поступим.

Мы поступим так: продолжим терять бойца-другого в день, носиться по округе, расстреливая не тех людей и давать иракцам впервые за все времена почувствовать себя грозными воинами, при этом вопрошая: «Почему, ну почему они нас не любят?»

Что ж, надеюсь, я по крайней мере ответил на этот вопрос.

Вопрос: Почему они нас не любят?

Ответ: Да потому что мы их завоевали, ёпт!

Домой


Используются технологии uCoz