автор Гари БрехерПредставьте себе войну, что продолжалась восемь лет, вызвала более миллиона потерь и проходила в пять чётко различимых этапов. Войну, на которой были все виды баталий, каких только душе угодно, от огромных танковых сражений, атак методом «людской волны», артиллерийских дуэлей и морских десантов до экзотики типа морских сражений и воздушных боёв с эскадрильями МИГов и «Сухих» против американских Ф-14 и Ф-4.
Звучит здорово, верно? Что ж, если вам достаточно лет, чтобы помнить 1980-е года, то война эта происходило у вас прямо на глазах, и если вы были таким же, как большинство американцев, то наверняка ей не интересовались. Я говорю об ирано-иракской войне. Большинство народу её едва заметили. Прямо как в старинной поговорке хиппи: «Что если бы они устроили войну, а никто бы не пришёл?» Армии-то явились исправно, а вот съёмочные группы теленовостей утруждаться не стали, хотя съёмки с таких увечных липовых войн, как в Никарагуа или Ольстере, крутили постоянно.
Причина, по которой мы не удостоили эту войну вниманием, была проста: никто в Америке не выносил даже мыслей об Иране. Мы едва успели наслушаться, как наша малахольная пародия на президента, Джимми Картер, пыталась очень-очень вежливо упросить полоумных исламистов из Тегерана, чтобы те вернули нам заложников. Потом он наконец снарядил крошечный спасательный отряд с восьмью вшивыми вертолётами СН-54, в итоге чего какой-то грязный мулла держал обгоревшую руку мёртвого американского солдата и смеялся. Помню, мне от этих кадров в новостях стало так хреново, что я пошёл в свою комнату и просто лежал там и мечтал, как в один прекрасный день забросаю все иранские города атомными бомбами. Я провёл кучу времени в библиотечном зале периодики, выискивая в «Справочнике Джейн» ядерные ракеты «воздух-земля»: «Так… начнём с Кума, любимого города Хомейни: вж-ж-ж! Бац, и нету больше Кума. На другой день выберем город побольше, возьмём ракету помощней…»
Мы считались самой мощной и страшной страной в мире и не смогли забрать своих людей у пары дюжин волосатых дилетантов. Как это было мерзко. Богом клянусь, меня блевать потянуло, когда я пару лет назад узнал, что этот урод Картер получил Нобелевскую премию мира. Он у нас из тех костлявых дохляков, что норовят дожить до ста лет, так что постоянно слышишь, как он строит хибары для людей в странах третьего мира, позируя перед камерами, весь такой святой. Красуется во весь экран, когда мог бы просто выписать чек в размере гонорара за свою последнюю лекцию и профинансировать тысячу хибар для этих несчастных олухов.
Мы проголосовали против него в 80 году, но об Иране слышать так больше и не желали. Так что когда объявили, что Ирак вторгся в Иран, большинство людей сказали, ну и замечательно, хоть бы они побольше поубивали тех иранцев, и на том успокоились. Подробности никого не интересовали.
Помню, я тогда подумал – я ведь был совсем ребёнок – «Да это же прямо кубковое состязание, какая из стран с названием из четырёх букв, начинающимся на И-Р-А, возьмёт верх. "Кубок ИРА" или что-нибудь в этом роде.»
Теперь, когда у нас есть небольшой собственный иракский опыт, становится легче понять, как началась ирано-иракская война. Начните с карты и увидите, что Ирак похож на воронку, сужающуюся сверху вниз по направлению на Персидский залив. Это самая ценная недвижимость в стране, потому что для Ирака это единственный выход к морю, и кроме того именно там расположено множество лучших нефтяных месторождений. И это территория шиитов. Иран шиитское государство, а Хомейни для всех шиитов был как живой бог. Он уже ненавидел Саддама за то, что тот вышвырнул его из Ирака, когда шах Пехлеви отправил его в изгнание.
Саддам увидел свой шанс. Как мы узнали в 1991 году, Саддам азартный игрок. И в 1980 году ему казалось, что у него есть шансы отобрать у Хомейни западный Иран. Правящие Ираном исламисты были дилетантами, кучкой крикливых студентов и невежественных мулл. Они казнили большую часть шахского офицерского корпуса, а остальных посадили в тюрьму. Саддам таким образом рассудил, что иранская армия обезглавлена, и её будет легко уничтожить. Такие же вычисления вёл когда-то Гитлер в отношении армии Сталина.
Иранские ВВС в своё время наводили страх на весь Ближний Восток. Это был единственный воздушный флот помимо США, у которого были Ф-14, самые совершенные истребители-перехватчики в мире. У Ирана имелись пилоты, равных которым не было ни у кого к востоку от Израиля, и мощный флот самолётов Ф-4. Однако после того, как за дело взялись муллы Хомейни, элитные пилоты частично разбежались, частично были казнены, Штаты наложили эмбарго на поставку запчастей (единственный действенный ход, который мы провели против Ирана), и вскоре большая часть иранского воздушного флота обратилась в ржавеющий по ангарам металлолом.
У Саддама была ещё одна секретная карта: иранское арабское меньшинство. Он полагал, что они смогут сыграть в дестабилизационную игру. Начни Иран баламутить шиитское меньшинство в Ираке, он попросту ответит любезностью, вскружив арабам из Хузестана (западного Ирана) голову перспективами создания отдельного государства.
И вот 22 сентября 1980 года Саддам осуществил крупнейшее необъявленное вторжение со времён египетского наступления на Синай в 1973 году.
Саддам также держал в уме и арабо-израильские войны. В особенности вспоминалось ему блестящее превентивное нападение израильтян на арабские воздушные силы в первые часы войны 1967 года. Он отправил свои МИГи-21 и 23, чтобы те уничтожили иранские Ф-4 и Ф-14 на земле. Однако ни израильских пилотов, ни боеприпасов для поражения наземных целей, ни разведданных у него не было. Ф-4 находились в укреплённых бункерах. МИГи не могли унести столько бомб, чтобы разрушить крупные иранские аэродромы, и несколько часов спустя после нападения Иран поднял Ф-4 в воздух и атаковал иракские бронетанковые колонны. В точности как Сталину после нападения фашистов, Хомейни пришлось освободить десятки лётчиков из камер смертников, сунуть им в руки свидетельства о немедленной реабилитации и помиловании и умолять их сесть в кабину пилота и сразиться за имама.
Наземные атаки иракцев на одних участках прошли довольно неплохо, на других не слишком здорово. Фронт получился длинный, от Курдистана до Персидского залива. Армия Саддама была построена по советскому образцу и неплохо справлялась с вещами, которые хорошо получались у Советов, типа массированного артиллерийского огня или организованной бронетанковой атаки. Однако иракцев ждал один весьма скверный сюрприз: арабы на западе Ирана не восстали при первой же возможности. На самом деле большинство из них оказались верными подданными и сражались с захватчиками на стороне персов. (Как я уже писал ранее, никогда не полагайтесь на план, в котором говорится «и тогда местные жители встретят наши войска с распростёртыми объятиями», кто бы так ни утверждал, будь то Саддам или Перл.) Ирак завладел рекой Шатт-аль-Араб, ключевой судоходной артерией дельты, и захватил половину Абадана, важнейшего из нефтяных городов у границы. На этом наступление затормозилось.
У иранцев был ряд фундаментальных преимуществ. Во-первых, намного большее, чем у Ирака, население. И их боевой дух был силён с самого начала. Шииты ничего так не любят, как жертвовать собой, а тут был самый случай расстаться с жизнью и спасти родину. Пацаны неслись наперегонки. Многие даже прихватили с собой погребальный саван – им, полагаю, никак не терпелось раз и навсегда облачиться в эту ночнушку.
Иракцы дрогнули. Им нравилось громыхать на своих Т-55 по иранским деревням, но драка стенка на стенку с полоумными шиитами в похоронных саванах мало у кого ассоциируется с приятным времяпровождением. Иранцы же заметили кое-что, отчего их кровь взыграла всерьёз: иракцы были неплохими солдатами, но не любили умирать.
К ноябрю 1980 года иракцы были остановлены вдоль всей границы, а воодушевление иранцев росло. У всех тех «студентов», что бросили домашние задания, чтобы донимать американских дипломатов, появился неприятель. Все зубрилы-ботаники записались добровольцами и отправились на фронт.
У иранцев было три разных армии: регулярная армия, революционная гвардия и ополчение. Они конкурировали друг с другом, и имел место всегдашний межведомственный кавардак, но все три хотели воевать. Регулярные войска хотели очистить свою репутацию, революционные гвардейцы хотели как можно скорей погибнуть и получить по 64 девственниц-наложниц, а ополченцы хотели защитить свои дома.
Ключевое слово «защитить». Оборона и нападение суть совершенно разные виды спорта. Если вы собрались на кого-то напасть, требуются хорошо обученные войска, но если всё, о чём вы просите своих бойцов, это защищаться, порой вам будет удаваться добиться неплохих результатов от дилетантов. Иранцы не могли состязаться с иракцами в броневой мощи, зато проявляли больше смелости и инициативы в боях на уровне подразделений. К концу 1981 года Иран вытеснил иракцев из Абадана. С той поры защищаться пришлось иракцам. Они вкопали свои танки в землю – глупый, безмозглый ход, лишивший их маневренности и показавший, что они попросту напуганы.
А иранцы всё прибывали и прибывали. Подобно русским во Вторую мировую, они ничего не имели против смерти, и это начало страшить иракцев. Саддам пытался сделать вид, что ничего не случилось: весной 1982 года он отвёл иракские войска обратно на границу 1980 года. Это лишь ещё более воодушевило иранцев. Они шли и шли громадной людской волной на Басру. Несчастные олухи-ополченцы, необученные и неорганизованные, просто бежали на врага, крича что-то про аллаха. Мёрли, как мухи, под иракскими танками и на минных полях. То была одна из самых кровопролитных и глупых атак с самого 1945 года.
Саддам понял, что что-то надо делать. Есть, знаете, такая пословица: «если путь становится крут, то путь крутого лежит в магазин». Саддам прошёлся за покупками по всем оружейным заводам стран Варшавского договора, куда его пустили с его нефтяными деньгами. Он купил всё от реактивных систем залпового огня до танков Т-62, но самой ценной покупкой был целый флот новеньких советских ударных вертолётов Ми-24.
Если вы читали, что Ми-24 вытворяли в Афганистане (до того как мы подложили им свинью со «Стингером»), то можете себе представить, что сделал флот новеньких с иголочки Ми-24 с иранской «людской волной» в 1983. Это была бойня, и иракцы доказали, что пусть умирать они и не мастера, но убивать умеют. На одну иранскую атаку-волну пришлось 200 вылетов иракских Ми-24, поливающих несчастных олухов-шиитов свинцом, как сельскохозяйственный авиопылитель капустные грядки химикатами.
Военные инженеры Саддама обратили болота у границы в искусственные озёра наподобие гигантских рвов перед иракскими рубежами. А командирам своим он сказал, что у них есть ещё одно оружие: газ. Иракцы стали применять горчичный газ, самое мерзкое оружие Первой мировой. Даже фашисты никогда не смели его применять, но войска Саддама применяли его, чтобы останавливать массированные атаки пехоты. И никому до этого не было особого дела. В этом суть всей той войны: никому за пределами этих двух стран не было никакого дела, что у них творится. С 1984 года война стала похожа на заевшую грампластинку. Иранцы расходовали жизни личного состава, как Фош и Китченер на Западном фронте, а иракцы старались убивать персов, не рискуя своими трусливыми шкурами.
Не в силах сдвинуться с мёртвой точки в войне за территорию, обе стороны принялись искать другие пути выяснения отношений. Один такой они нашли: нефтехранилища и танкеры, перевозящие иракскую и иранскую нефть к их основным клиентам в Японию.
Как всегда говорил мой папа, когда занимался сваркой трубопроводов: «Нефтехранилище по сути есть не что иное, как здоровенная бомба, ждущая, когда её взорвут». Ничто на свете не взрывается так легко, как буровые вышки, нефтепроводы и танкера. Саддам принялся долбить остров Харг, на котором у иранцев было огромное хранилище, ещё в начале войны. До конца войны Харг перенёс 9000 иракских авианалётов, высшая оценка зрительских симпатий после порта Хайфон во времена Никсона.
В числе замечательных новых игрушек, которым затарился Саддам, был наш старый друг «Экзосет», та самая противокорабельная ракета, которые французы сбывали всем и каждому, у кого имелся выход к морю и зуб на соседа. Саддам принялся применять их на каждом танкере с иранской нефтью. В 1984 году Ирак обстрелял около сотни танкеров, нагнав жуткого страху не на иранцев, а на японцев.
Ирак отчаялся отыскать способ навредить этим полоумных иранцам так, чтобы заставить их отступить. Тогда они взялись за старые резервы и стали бомбить города, пытаясь убить как можно больше мирных жителей. То был дебют иракской атаки ракетами Scud. В 1988 году иракцы запустили 200 из них, пытаясь принудить иранцев сесть за стол переговоров. Точно как и обстрел Израиля ракетами Scud в ходе первой войны в Заливе, все эти атаки были пылью в глаза и шумихой для привлечения внимания общественности. Они были хороши для запугивания мирных граждан, но не имели никакого военного значения.
1988 год всех потряс: иракцы начали выигрывать сражения, возвращаясь к своему изначальному замыслу, к тем массированным бронетанковым атакам, для которых их армия и предназначалась. Иранцы растеряли большую часть своей собственной брони и артиллерии задолго до этого, так что Т-55 катились прямиком по иранской пехоте.
В конце концов иранцы устали от войны. Все, кто мечтали о мученичестве, давно его получили; они поставили свою подпись на ООНовской пунктирной строке.
А когда всё закончилось, Саддам остался со своей громадной армией. Вооружились, построились, а идти некуда. Что с Ираном лучше не шутить, он усвоил, но Иран не был единственной нефтеносной страной в зоне досягаемости его танков. Там был малютка Кувейт, большая куча нефти и золота, а армии, считай, никакой. Саддаму нужно было платить по огромным счетам за всю ту боевую технику, что он купил по золотой карте «Американ Экспресс», а надеяться на то, что его разваленная нефтедобывающая инфраструктура выработает достаточный доход для погашения кредита, ни черта не приходилось.
Должно быть, это выглядело как задачка для тупых: засылай танки в Кувейт, хватай нефть и золото, и твоим неприятностям конец. То был один из тех планов, что на бумаге кажутся надёжней некуда. Спросите хотя бы Пола Волфовица. Один из моих армейских осведомителей рассказывает, что потребовались усилия троих парней из военной полиции, чтобы оторвать окоченевшие от страха пальцы Волфовица от кондиционера, за которым он спрятался в своём номере багдадской гостиницы после ракетного удара.