автор Гари БрехерДанная статья долгое время считалась утерянной. По многочисленным просьбам читателей eXile воспроизвёл её в своём 270 выпуске от 24 августа 2007 года.
В предыдущей статье я осветил историю РПГ-7, простого советского ручного противотанкового оружия без системы наведения, которое существует уже 40 лет и по-прежнему не сдаёт позиций. И чем оно старше, тем становится лучше. На совести этого душегуба половина наших иракских потерь, и он превратил жизнь американских вертолётов и «Хаммеров» в сущий ад.
Однако остаётся открытым один большой вопрос: что будет, если РПГ-7 выставить против наших основных боевых танков, «Абрамсов» М1? Кое-кто, особенно чёртовы европейцы, уже поговаривает, что М1 проявили уязвимость к попаданиям из РПГ. Я не читаю по-немецки, но на злорадство у меня чутьё, и вот этот найденный мной сайт явно попахивает старым добрым евро-злорадством:
NEITZEUNG AUSLAND: Der Mythos des Abrams-Panzers ist zer.
Беда в том, что большинство сайтов, посвящённых вопросу противостояния РПГ и М1, пишутся фанатами матчасти, считающими, будто всё зависит от качества разработки танка. Я считаю, это неверный посыл. На самом деле М1 танк весьма неплохой, и в беду он попадает по той простой причине, что мы применяем его по-глупому. Этим можно нейтрализовать и самый лучший танк. Спросите у французов, живших в 1940-е. Один на один их танки превосходили танки Гитлера, но его армия знала, как вести танковые войны, а французы нет.
М1 в строю уже 20 лет и до сих пор показывал себя неплохо. Разработка явно хороша – как я писал в предыдущей статье, порой можно определить с одного взгляда, хороша разработка или нет. Spitfire был лучшей разработкой, чем Me109, а P-51 лучше, чем Spitfire – и это было заметно. Примените то же к американским танкам, и у вас сложится впечатление, что наши танки были не столь хороши, как русские – пока не появился М1. М60, предшественник М1, был высоким, пузатым и неуклюжим с виду танком. Будучи ребёнком (опять-таки, высоким, толстым и неуклюжим), я читал в библиотеке каждый выпуск «Авиэйшн уик» и «Журнала вооружённых сил» (в первую очередь потому что там работал кондиционер, а мои предки были слишком «бережливы», чтобы поставить кондиционер дома) и каждый раз огорчался, видя снимки М60. Любой русский танк, начиная с Т-55, выглядел «Корветом» в сравнении с нашим вшивым «Доджем».
И тут появился М1. У нас наконец-то появился широкоплечий, приземистый, грозный и быстрый с виду танк. И не только с виду. Он рвал, как тряпку, иракскую бронетехнику в немногочисленных танковых сражениях первой иракской кампании. Помню, как один иракский танковый командир сказал: «После двух месяцев бомбёжек у меня всё ещё оставалось в рабочем состоянии 17 танков из 24. После одного сражения с танками М1 их осталось 3.»
И всё же на сей раз творятся забавные вещи – и большинство из них, судя по всему, связаны со встречами М1 с РПГ-7.
Армия стесняется разглашать такие сведения, поэтому тяжело найти в интернете точные данные о том, сколько снарядов РПГ попадало в танки и что конкретно из этого выходило. Мне точно известно, что как минимум один М1 [был подбит] бронебойным снарядом РПГ, и знатоки матчасти утверждают, будто иракские повстанцы выявили серьёзную слабость конструкции «под мышкой», где башня соединяется с ходовой частью.
На самом деле полностью неуязвимых для РПГ танков не существует, как не существовало полностью неуязвимых для стрел рыцарей.
Если рассматривать танк как рыцарский доспех с двигателем внутреннего сгорания, становится проще понять, как это происходит. Броня сосредоточена в передней части, чтобы рыцарь/танк мог идти в атаку без остановки. Замысел в том, чтобы он мог сносить попадания снарядов врага, мчась по полю боя во весь опор – а затем врезать врагу от души.
Стоит ему спешиться – стоит вынудить танк остановиться и иметь дело с множеством пеших врагов – и его песенка спета. Это будет не сложней, чем зарезать ножом черепаху.
Поэтому ключевой доктриной при применении танков является либо держать их подальше от врага – отчего и появляются армии, использующие танки в качестве вкопанной артиллерии, наиболее частое явление в наши дни – либо пусть они мчатся быстро и нагло, чтобы у врага не было времени выискивать методом тыка их слабые места.
А теперь поглядите, как мы нынче используем наши танки в Ираке. Мы либо медленно проезжаем на них по многолюдным арабским городам, либо паркуем их на перекрёстках. Так пользоваться танками не годится. Никуда не годится. Вместо того, чтобы обращать их к врагу мощной фронтальной бронёй, мы предоставляем врагу трёхмерный обзор: с боков, сзади и, что самое скверное, сверху. В многоэтажной застройке танк не более чем мишень. Спросите у русских, что случилось, когда они отправили бронетехнику в столицу Чечни, город Грозный.
То, чем мы занимаемся, это крайне дорогостоящая военная игра по выискиванию слабостей М1 – с тыльной стороны, с боков, где угодно. Эти «слабости» не имеют значения, если применять М1 как положено, пользуясь его фантастической системой прицеливания на ходу для расстрела вражеских танков на открытом поле брани. Сражаясь на такой войне – на какой мы воевали в первую иракскую кампанию – совершенно разумно закрывать эти места лёгкой бронёй. Если воевать в арабских городах, где мы сейчас и воюем, ни от какого танка толку не будет. У танка два полезных качества: огневая мощь и скорость. В городских условиях оба они сводятся на нет. Он не может свободно стрелять, не убивая мирных граждан, и не может быстро ездить, не круша их дома вместе с ними. Всё, на что он способен, это сидеть и ждать, пока кто-нибудь выяснит, под каким углом нужно стрелять, чтобы поразить слабую броню сверху или снизу. Это всё равно что взять рыцаря и поставить на углу регулировать движение: рано или поздно кто-нибудь перережет ему подколенные сухожилия дешёвым карманным ножом.
Отсюда вывод: на подобной войне матчасть не играет столь важной роли. В городской войне значение имеют разведка и пропаганда, а не огневая мощь.
И ещё один вывод: чем больше сравниваешь, как мы применяли свои силы в первую иракскую кампанию, и как мы попусту растратили их во вторую, тем больше начинаешь уважать Колина Пауэлла. В первый раз он всё сообразил верно – встреть врага в ненаселённой, ровной пустыне, держись к чертям подальше от городов, максимально используй наши сильные стороны: мощь авиации и мобильность.
Что подводит к очередному большому вопросу: что же вы, генерал Пауэлл, не подали в отставку, когда должны были понять, что на сей раз всё будет сделано через жопу?