автор Гари БрехерФРЕСНО – Сразу позлорадствую, чтобы потом не отвлекаться. Помните, как я писал в своей статье год назад, что вся эта болтовня про Заркави – Большого Босса иракского повстанчества, окажется бредом чистой воды? Помните, как я утверждал, что истинная причина, по которой мы так много слышим о дяде на букву «З», читаем длинные статьи о его детстве, школьных дружках, любимом цвете, любимом типе самодельных бомб и т.д. и т.п., это что у обеих сторон, корпуса пиарщиков армии США и журналистского корпуса «Аль-Каеды», есть резон представить этого заштатного иорданчика как второе пришествие генерала Зиапа? Я писал, что здесь наши интересы идеально совпали с интересами «Аль-Каеды»: нам нужно было переложить ответственность за действия разрозненных доморощенных, целиком иракских повстанческих организаций на иностранного провокатора типа Заркави, а «Аль-Каеде» требовалось показать своим донорам в Пакистане и Заливе, что это она является истинной сила за всей иракской заварухой.
Что ж, провалиться мне, если в «Вашингтон пост» не написали то же самое, только годом позже. Джентльмены, поздравляю вас с молниеносной реакцией. У вас ушёл какой-то календарный год, чтобы додуматься до того, что я просто взял и вычислил совершенно самостоятельно, порыскав в рабочее время по военным сайтам.
Напрасно говорят, что у вас, журналистов центральных СМИ, заторможенное восприятие. Прошло каких-то три года – три года, три сикстильона придорожных бомб и 2300 убитых американских солдат – и до вас начало доходить, что вторжение было не такой уж удачной затеей.
Дома же в Штатах мы устроили для развлечения суд над Мусакой. Я знаю, что у него не такая фамилия, но как я ни пытаюсь правильно её написать, всё время получается какой-то пункт меню греческой забегаловки с поломанными колоннами и пластиковыми виноградными лозами. Беда в том, что он не просто араб, а французский араб, и поэтому пишет своё имя на французский (наимерзейший) манер. Полагаю, предпочтительным вариантом будет «Муссауи».
Как бы там ни было, Муссауи казался жалким неудачником – до этой недели, когда начал огрызаться. До этого он всё время был «19-м угонщиком», что звучит, как «пятый битлз», лох, опоздавший к посадке на рейс и оставшийся смотреть, как самолёт набирает высоту, а затем меняет силуэт нью-йоркской застройки, сидя в миннесотской камере и думая: «Чёрт, упустил свой шанс! Та горстка пепла, плывущая вниз по Ист-Ривер, могла быть мной!» Такие вот случаются в шоу-бизнесе трагедии.
Не впечатляла и его внешность. На опубликованном до суда фото Муссауи выглядит, как исламский щеночек. Глядит мечтательно в камеру, расплываясь в панорамном объективе, словно клянчит ломтик искусственной соевой ветчины. Ну вылитый 19-й угонщик, если не 20-й, а то и ниже. Когда в прошлом месяце он выходил на суд, я предполагал, что он будет выглядеть там ещё жальче.
Я к тому, что если его не обрабатывали все эти месяцы заключения круглыми сутками по 7 дней в неделю, то почему, чёрт возьми? На что уходят налоги, которые я плачу, если не на покупку шланга такой длины, чтобы хватило отлупить эту сволочь по ногам и по почкам? Я ожидал увидеть, как он вползёт в зал суда, словно человек, которому грамотные специалисты преподали ускоренный курс «101 вопрос об анатомии», переломав все 206 костей в его теле.
Вместо этого Муссауи нагрянул в суд, выглядя как Блуто из мультика «Попай»: рослый, плотный, волосатый, крикливый трепач, полный коранического задора. Было стыдно наблюдать, как он дерзил никчёмной команде обвинения. Это свело на нет весь смысл суда. Поймите, ведь этот суд устраивался не для того, чтобы искать злодея. Муссауи сам без умолку хвалится тем, что соучаствовал в преступлении, так что злодей найден. Смысл же в том, чтобы заставить его выглядеть слабым и запуганным и вынудить публично отречься от связей с «Аль-Каедой», желательно при этом скуля, как побитая сука.
Вместо этого – и мне стыдно об этом писать – плакали наши. Я глазам своим не верил! У стойки свидетеля стоял действующий офицер армии США и ПЛАКАЛ, говоря о людях, которые погибли (хнык!), да, ПОГИБЛИ, когда дружки Муссауи с авиакурсов «Как пилотировать коммерческий авиалайнер, не совершая посадки» обрушили реактивный самолёт на Пентагон. Мужик весь носовой платок промочил в слезах, а Муссауи глядел и насмехался.
Только не начинайте мне рассказывать, что плакать, это мужественно. Во-первых, это неправда. А во-вторых, даже если вы так считаете, ни в Вазиристане, ни в Йемене, ни на Яве так не считает никто. Там офицер армии США, плачущий, говоря о жертвах, означает одно: СЛАБОСТЬ. Беда в том, что мы так привыкли к этим соплям над 11 сентября, что не замечаем их, когда надо устроить представление для мусульманских орд (чем и является этот суд).
Нам следует более хладнокровно оценивать разницу между военной пропагандой для домашнего фронта, где хныкать не возбраняется, и для трансляции врагам, перед которыми совсем не хочется представать плаксами. Одна из худших ошибок, какие может допустить пропагандист, это смешать отечественные языковые нормы с иностранными. Такую ошибку из раза в раз допускали арабы, устраивая очередное дворовое состязание по громкости воплей с Израилем. Арабские вожаки выдавали свои наводящие трепет перлы о перерезании глотки каждому израильтянину, утоплению его трупа в море на корм рыбам и прочей подобной чепухе, и так часами. Все прекрасно понимали, что это чистая брехня, классическое арабское бахвальство, которое не опасней тявканья кокер-спаниеля.
Но израильтяне записывали эти цитаты, проигрывали их американцам, и нас это так шокировало, что мы немедля давали им все танки и бомбы, в каких они нуждались. Когда летели снаряды ЦАХАЛа, какой-нибудь Нассер, Садат или Ассад забивался в особый президентский бункер, ворча: «Да ладно вам, вы же прекрасно понимали, что я просто пытаюсь стать популярным! Не стоило принимать это настолько всерьёз!»
На любой современной войне пропаганда играет ВАЖНУЮ роль, гораздо важней, чем боевая техника сама по себе. Вы уж меня простите, фанаты матчасти, но это правда, и лучше бы вам её признать. Война, это работа с общественным мнением. И суд над Муссауи, это классический пример плохой работы, плохой настолько, что идиотов, которые его организовали, по моему совсем нескромному мнению, следовало бы поставить к стенке и расстрелять. Немножко, всего по несколько пуль, чтобы до них дошло, насколько они неправы. Это по крайней мере дало бы им понять, что мы не шутим.
Задача ведь была элементарной: сломать Муссауи. Заставить его рыдать у стойки. Заставить его, вплоть до того что, осенять себя крестом и рассказывать, что он обрёл Иисуса. Это же несложно. Просто посадить в одну камеру с членом «Арийского братства», «Мексиканской мафии» или «Семьи чёрных партизан» весом центнера полтора, дать горилле блок «Мальборо», и пускай делает всё, что нужно, чтобы сломать гадёныша. Надзиратели и охрана занимаются этим постоянно.
Но не-е-е-е-е-ет! Благодаря бездарностям в галстучках из столичного округа, которые вместо этого, должно быть, играли с ним в домино, Муссауи не сломался, не стал молить о прощении и выглядел отнюдь не слабым. Он выглядел, как мне ни противно это признавать, весьма сильным. Он даже отпускал какие-то шуточки, когда обвинители пытались его осадить. Когда его спросили, сожалеет ли он о том, что нанёс нам урон, он ответил, словно поучая толпу идиотов, что «весь СМЫСЛ был в том, чтобы нанести вам урон». Меня несколько пугает, что люди, ведущие этот суд, не ожидали такого ответа. Никто как будто не желает признавать, что на свете есть люди, которые нас не любят. Почему это так тяжело понять? Я неспособен назвать и пары племён, которые по-настоящему любили бы друг друга; с какой стати люди думают, что мы такое огромное исключение, племя, которое должен любить весь мир?
Полный абзац наступил, когда какой-то дурак в костюме спросил его: «Почему вы ненавидите Америку?» Ну вот зачем было задавать полоумному исламисту с дипломом такой вопрос на открытом суде? В чём был смысл предоставления ему высшей трибуны на международном телевидении? Как бы там ни было, именно это и произошло. Муссауи вздохнул – вздохнул! – и начал со слов: «Мой ответ будет длинным».
ЕЩЁ БЫ он не был длинным! Он целую жизнь ждал возможности произнести эту речь! Каким обвинителю надо быть идиотом, чтобы дать ему это возможность? Такие люди всю свою никчёмную вонючую жизнь только и мечтают, что о таком моменте, когда они встанут и врежут на всю катушку в прямом эфире по «Аль-Джазире». И мы позволили ему это сделать. Весь суд сидел целый час, пока он вычёркивал из списка одну стандартную претензию за другой, от Иерусалима до Кабула.
Эти дебилы у руля хоть представляют, какой гордостью они наполнили миллионы, причём именно миллионы, юных будущих смертников, сидящих перед экранами дешёвых китайских телевизоров в Газе, Карачи, Рамади, Сане и, если уж на то пошло, Анн-Арборе? Иногда мне кажется, что люди, руководящие GWOT (глобальной войной против терроризма), понятия не имеют, что означает буква W в этом названии. Это не один из инициалов президента Буша, пацаны, это первая буква слова «мир», и он действительно существует. Вы бы хоть изредка в этом убеждались, что ли. Начните хотя бы со старых номеров «Национальной географии», и на сей раз не просто глазейте на буфера аборигенок.
(Вообще-то буква W в этом сокращении, это первая буква слова war, война. Впрочем, Брехеру видней. Он же американец, а не мы – перев.)