автор Гари Брехер г. Фресно, штат Калифорния – Если санэпидслужба сообщает, что в вашем подвале только что убито две сотни крыс, это хорошая весть или плохая?
С одной стороны, крыс поубивали – хорошо. С другой стороны, мы же от них, вроде, давным-давно избавились, а их там сотни? Чё за дела?
Этим БОЛЬШИМ вопросом следовало бы озадачиться каждому, кто находится в Афганистане. Натовцы утверждают, что за этот месяц мы убили под Кандагаром 500 талибов. Урожай впечатляющий, нехило постреляли, вопросов нет, но если Вьетнам чему нас и научил, так это что много убитых врагов – плохой знак. И причин тому масса, начиная с простого здравого размышления: если мы так много убили, это сколько же их там ещё бегает?
Про крыс говорят, если видишь одну, значит где-то поблизости ещё 40. Подозреваю, что тот же коэффициент можно применить и к талибам. От этом и говорил на днях Мохамед Арбил (наверное, всё же Мохаммад Фахим - перев.), бывший командующий Северным Альянсом: «Раз так много убитых, значит у Талибана тысячи бойцов на этом фронте.»
Афганистан теперь вновь вражеская территория. Талибан перестроил (в новом порядке, но не на новый лад) своих бойцов, и как говорит один британский офицер, который воевал и в Ираке, и в Афганистане, борьба с талибами уже идёт намного жарче, чем война в Ираке.
Правда в том, что Афганистан начал выходить из-под контроля далеко не вчера. Я тоже молодец; нет бы самому писать про него побольше, ведь было у меня смутное ощущение, что дела там плохи. Но где-то было жарче и веселей, и я про него позабыл. К тому же, как ни резок я в отношении военного руководства своей страны, но никогда по-настоящему не верил, что мы можем быть настолько глупы, чтобы провалить даже то, что делали правильно. Однако насколько я соображаю, с военачальниками Соединённых Штатов произошло следующее: они утратили интерес к Афганистану, Ирак их парализовал, а все оставшиеся силы идут на поиски пути вторжения в Иран. А вторгаться будет непросто, если судить по тому, что войск у нас после отправки в Ирак осталось ноль без палочки.
Так что приходится нашим военачальникам ломать мозги над ребусом, какими капитан Кирк из «Стар Трека» палил инопланетные вычислительные машины: как нам умиротворить Ирак (невозможно), в то же самое время вторгаясь в Иран (вдвойне невозможно, не вычисляется, треск возгорания, из машины валит дым). Из Пентагона сейчас зловонный дым валит столбом, будто в него угодил очередной «Боинг», но это всего лишь плавятся мозги у ребят в отделе военной разведки. У высшего командования просто-напросто не так много осталось мозгов, чтобы уделять внимание Афганистану.
Вот оно, ключевое слово: уделять внимание. Мне начинает казаться, что мы попросту не обладаем терпением и концентрацией, чтобы воевать с партизанскими армиями. Куда проще иметь дело с врагами, которые понимают, когда их победили. Которые знают правила, изложенные в учебниках истории. Вмазал такому, чтобы упал, пожали с ним руки, скинул на него пару самолётов гуманитарной помощи, и все опять друзья. Чистенько-красивенько, как на боксёрском ринге.
Партизанская война больше похожа на стиль борьбы, внедрённый бразильцами на чемпионатах по боям без правил: когда кто-то падает, игра только начинается. В курсе, как дерутся ребятки типа Ройса Грейси? Если никогда не видели, объясняю на пальцах: ты его только бить, глядь – а он уже лежит на спине и пинает тебя по ногам. Если ты настраивался драться стоя, ты обречён. Твой единственный выбор, это прыгать на него и выкручивать ему руки-ноги, и продолжаться это будет самое малое полчаса. Вот почему бои без правил по телевизору больше особо не показывают: скучища и тягомотина. Будто смотришь дерьмовое гей-порно, где мужики валяются один на другом и потеют. С той разницей, что они ещё и ни черта не шевелятся, чтобы получилось нормальное порно. Работают одними запястьями, медленно, как черепахи, понемногу захватывая преимущество, пока противник не сдуется.
Нам повредил первоначальный успех в Афганистане; мы дали талибам по зубам и тут же прекратили обращать на них внимание. Не знаю, помните вы или нет, как после 11 сентября, когда было очевидно, что нам надо идти туда и изничтожать Осаму, все твердили, что Афганистан непобедим, что это «кладбище империй» и т.п. И поначалу казалось, что мы там увязнем, пока не взяли Мазари-Шариф и бросили Северный Альянс на Кабул. Ба-бах, гейм-овер, победная пьянка, погнали до дому.
Да только беда в том, что на войне так не бывает. Самое трудное было только впереди. Самой большой проблемой после взятия Кабула стали местные племена. Журналисты вечно называют талибов «исламскими экстремистами», но всё намного проще: талибы суть пуштуны, а наши союзники в Северном Альянсе были их старые враги – таджики, узбеки да парочка добровольно вызвавшихся хазарейцев.
Пуштуны – самое большое племя в стране, если их можно так назвать, причём ведут с большим отрывом. Пуштунов в Афганистане 42%, а вторая по величине группа, таджики, всего 27%. Ребятки эти пуштуны – как бы сказать поприличней – психически ненормальные. Самые идиотские правила талибов, вроде требования каждому мужчине носить бороду длиной минимум как у «ЗиЗи Топ», это вовсе не магометанские законы; это просто пуштунские племенные обычаи.
Это как баптисты, захвати они власть во Фресно, объявили бы божьим законом, что у каждого мужика на пикапе должна быть удлинённая кабина, а если бы вы спросили, где такое сказано в Священном писании, они бы вас пристрелили. Так пуштуны и живут: целое племя психически ненормальных, и так всегда. Они такие «женофобы», что феминисткам могло бы понравиться, так как они даже не думают о женщинах как о «сексуальных объектах». Для мужика-пуштуна на земле нет более сексуальных существ, чем девятилетние мальчики.
Профессор Виктор Дэвис Хансон, возможно, их бы одобрил, поскольку судя по тому, что я читал, его классические греческие герои испытывали те же чувства. Пуштуны же настолько классичны, что женщины для них не более чем машины для работы и деторождения.
А про мир даже не вспоминайте. Возможно, пуштуны и педики, но не бабы. Воевать они любят и делают это по-настоящему хорошо.
Всякая там «грамотность» тоже не для них. Им неинтересно становиться предпринимателями или узнавать про чувство собственного достоинства, личную гигиену, сострадание и прочий подобный бред. И скажем честно, веселье, с которым они носились по Центральной Азии, взрывая статуи Будды и моча неверных, это то же веселье, с которым пацан носится с лифчиком на голове на студенческой вечеринке, где пиво льётся рекой. Чисто веселуха по-пуштунски.
Таким образом, стоило нам взять Афганистан, как у нас появилась эта недобитая проблема, состоящая в том, что около половины населения состоит из таких вот лунатиков, для которых слово «мир» пустой звук, которым «мир» не нужен и которые «мир» считают нововыдуманной бредятиной, годной только для гетеросексуалов, иноземцев и отборных слюнтяев. Тем более что «мир» приехал к ним на танках и бронетранспортёрах, которыми рулили их старые враги таджики и узбеки.
Хуже того, не успели приехать танки, как прибыли благодетели-американцы, чьи методы умиротворения пуштунов состоят в организации всякой неимоверной наивности всячины типа трансляции по телевизору передач с женщинами-ведущими, или как они там называются. Я не выдумываю. Первое, что сделало в Кабуле штатовские оккупационные власти, это запустили новостную программу, которую вела 19-летняя пуштунская девчонка. Вот как по-нашему завоёвываются сердца и души. Вот что должно было утихомирить тех бородатых злобных ребят: созерцание того, как чья-то дочь превосходной товарной кондиции вещает им новости с таким видом, будто ее устами гласит закон.
Я устал это повторять, но: не все думают так, как думаем мы. Не все хотят того, чего хотим мы. Пуштуны хотят (а) чтобы было кого убить; (б) чтобы женщины оставались на своём месте, где-нибудь между тандыром и загоном для скота; (с) чтобы никто не напоминал им, что жить можно как-то иначе.
Наш же метод их умиротворения состоял в окунании их рожей во всё то, что они ненавидят, при содействии их старых врагов. Приходится удивляться, отчего пуштуны не взорвались ещё мощней и ещё скорей. Ну, в принципе это потому, что мы перепоручили это дело нашим союзникам, которые с задачей как можно дольше не давать пару вырваться из котла справились весьма прилично. Там был неплохой британский контингент, который не только как всегда превосходно нёс свою солдатскую службу, но и весьма неплохо рулил межплеменными отношениями. Наряду с ними задачу выполняли австралийцы и даже канадцы.
Напрасно мы не отдали глобальную войну с терроризмом в полное распоряжение британцам и не позволили им играть по своим правилам. Могу рассказать, как бы поступили старые британцы из 19 столетия. Проблема: огромное неугомонное племя (пуштуны), болезненно переживающее недавнее поражение и совершенно не заинтересованное в «мирной жизни». Решение: доставить каждого пуштуна призывного возраста в суннитский треугольник в качестве почётного гостя Британской Империи и выдать им столько боеприпасов, чтобы там стало тихо и скучно, как в спальне Мери Поппинс.
Довольные пуштуны, насвистывая, как семь гномов, трудились бы над усмирением суннитов; сунниты... да, вряд ли они были бы довольны, но присмирели бы однозначно. Как там в поговорке – сидели бы смирно, как покойнички. А британцы отошли бы в сторонку, и пускай те бьются до скончанья времён. Отличная метода, проверено столетиями.
Разумеется, среди тех, кого мы туда заслали, нет настолько бессердечных, чтобы вытворить что-либо подобное. Мы полагали, что стоит пуштунским воинам увидеть ту телеведущую – Мери Тайлер Мур в хиджабе и с усиками – и они увидят сияние Америки и начнут есть хотдоги и яблочный пирог. Грандиозный был план.
Разгребать последствия пришлось всё тем же несчастным канальям, нашим друзьям-британцам. Я считаю, нам бы следовало стать на колени и просить у британцев прощения за то что заставили нам довериться, заставили поверить, что мы, американцы, действительно соображаем, что делаем, и ведём их к какой-то цели. Понятно, что в итоге до них дошло, что ни Буш, ни Чейни понятия не имели, что творят, но теперь несчастные доверчивые англичашки увязли в этом дерьме не меньше нашего. Я так мыслю, свершилось нечто вроде поэтического правосудия, поскольку мы поступили с ними так, как они до этого с сотнями других племён: хитростью подрядили делать за нас грязную работу. И всё же с союзниками так не поступают.
Месяц за месяцем мы теряли Афганистан, пока вооружённые аптекарскими резинками офицеры Британского Содружества Наций пытались не дать ему ускользнуть. Все деньги и войска вбухивались в Ирак, где надежды не было с самого начала, вместо Афганистана, где что-то могло бы получиться. Американцы просто перестали уделять ему внимание, едва большая красочная кампания по взятию Кабула завершилась.
На самом деле я только что посмотрел фильм, показывающий, что даже в Ираке мы думали не понять о чём. Он называется «Gunner Palace» («Дворец пулемётчиков»). Очередная документалка от фронтового киношника с камерой наперевес. Суть в том, что репортёр сопровождает подразделение бойцов, чья штаб-квартира расположена в бывшей усадьбе Удая Хуссейна в Багдаде. Там у них плавательный бассейн и куча шикарного декора, и репортёр, судя по всему, решил сделать себе имя на такой несуразице или как её ещё назвать: кровавый солдатский быт без прикрас на фоне роскоши времён Саддама и всё такое прочее.
Впечатление такое, что репортёр этот даже не представлял, что снимает. Серьёзно. Голос за кадром повествует о том, как данный отряд типичных американских молодых парней справляется хаосом тьмы и насилия в Ираке, все дела, но показывают в фильме совсем не это. А показывают в нём клоунов. Кривляние и позы. Кучку пацанов, которые не соображают, где находятся, которым это по барабану, которые не знают ни слова на местном языке и не желают его учить.
Этим пацанам интересно только кривляться по-американски перед камерой. У них азарт появляется только когда репортёр даёт им возможность исполнить свои коротенькие номера: белым – соло хеви-метал на гитаре и юмористические монологи, чёрным – декламацию рэпа. Впрочем, отдадим должное, чудесным символом прогрессирующего единения присутствует там эпизод, где чёрный солдат исполняет рэп, а ему подыгрывает на электрогитаре тот белый пацан, отрядный клоун, который на экране маячит в общей сложности, кажется, добрый час. Лично я бы эту развесёлую гниду поставил к ближайшей стенке и пристрелил, но фронтовой киносъёмщик в него просто влюбился, всё ему было мало.
В середине фильма есть эпизод, в котором отряду становится известно, что их ведущий переводчик, палочка-выручалочка при опросе окрестных жителей на предмет информации, тот, кто переводит каждое слово, которое они слышат – предатель. Мятежник, работающий на противника.
Меня это просто убило! Однако в фильме сие обыграно как мелкая неприятность из ряда прочих постылых трудностей жизни в Багдаде.
Бог мой, неужели никто из вас понятия не имеет, что такое война с партизанами? Переводчик для вас это ВСЁ. Он стоит больше, чем все «Бредли» и «Страйкеры», что у вас есть. Он важнее, чем пули. Вся война – это он. Если он предатель, то всё, что вами сделано, хуже чем просто бесполезно! Ваши местные источники провалены. Ваши планы известны. Каждый местный, кто был достаточно наивен, чтобы довериться вам, мёртв или скоро умрёт. Остальным преподан основательный урок: никогда, ни в коем случае не разговаривайте с американцами.
В фильме же эпизод, в котором арестуют переводчика, лишь очередной повод покривляться. Уполномоченный офицер сковывает ему запястья пластиковыми наручниками, без конца переспрашивая: «Ну что, Ахмед, хочешь быть моим ГОСТЕМ или моим АРЕСТАНТОМ?» А Ахмеду и ответить нечего, настолько глуп, настолько абсурден этот вопрос.
Ахмед беспокоится, как долго у него ещё будут ногти на пальцах рук, чем ему вынут глазные яблоки, насколько раскалена будет кочерга, которую ему воткнут в задницу, а этот клоун на полном серьёзе пытается с ним подружиться. Наконец Ахмед мямлит: «Вашим другом, вашим другом...» И клоун широко ему улыбается, довольный по самое не хочу. Такое впечатление, что никто в этом подразделении, от командира до рядового, не понимает, какая это катастрофа. Не похоже даже, чтобы они собирались расширять свою разведсеть на этой территории.
Даже посреди перестрелки пацаны отворачиваются от своих пулемётов покривляться перед камерой, словно это не бой, а их звёздный миг, большие кинопробы.
Сдаётся мне, это не свинину так ненавидят мусульмане, а всех этих кривляк, которых мы привезли на их землю.
Поведаю вам то, в чём обычно не люблю сознаваться: когда я впервые посмотрел «Апокалипсис сегодня», он меня взбесил. Мне казалось, что это чистый поклёп на наших военных, что так тяжко сражались во Вьетнаме, изображать их больными синдромом дефицита внимания, неспособными сосредоточиться на войне дольше десяти минут. Ведь как военное произведение данный фильм именно об этом: в нём показано, что войну с партизанами нельзя выиграть, не сосредоточившись на ней. Единственный, кто весь фильм сосредоточен на войне, это Мартин Шин. Оттого он всё время и один, пока остальные идут заниматься серфингом, жарить барбекю или дрочить на картинки из «Плейбоя», что привозит вертолётами служба организации досуга войск.
Я, в общем-то, и теперь считаю, что фильм был несправедлив к ветеранам Вьетнама, поскольку по крайней мере праздника Тет 1968 года многие наши парни изо всех сил старались учить язык и вливаться в местный пейзаж. Но я вынужден признать, что в конечном итоге гадский хиппи Коппола, возможно, был прав. Возможно, мы просто неспособны уделять чему-либо внимание достаточно долго, чтобы одерживать верх в долгой тягомотине партизанской войны.
И возможно Коппола попал в точку насчёт Куртца: вопрос не в том, что в Ираке нам нужно больше войск. Хуй там. Насмотревшись, как эти кривляки проваливают всё, что можно, я твёрдо уверился, что в этом мы нуждаемся меньше всего. Нам нужна пара тысяч человек, говорящих на местном языке и не падающих в обморок, делая дурные, нехорошие вещи, какие необходимы, чтобы удержаться на оккупированной территории. А в поддержку им нам надо тысяч десять парней, обученных по программе «Феникс»: исключительно ликвидаторов, которые по-тихому убьют любого, кого им скажут, так что никто никогда ничего не узнает. Короче, нам нужны бойцы, не мечтающие о карьере в шоу-бизнесе.