автор Гари Брехер ФРЕСНО – В честь выхода 250-го номера «eXile» я решил немного отступить назад и рассмотреть современные методы ведения войны. Подвести что-то вроде промежуточного итога всему, чему я пытался вас научить на протяжении ста или около ста выпусков этой газеты, в которых публиковались мои статьи.
Сперва вот вам плохая новость: ни одна из войн 21-го столетия не является «чисто армейской». Дни, когда державы выясняли отношения на поле брани, позади и в обозримом будущем больше не предвидятся. Ныне мы имеем нечто очень странное. Имён у этого нечто множество, от «терроризма» до «асимметричной войны» и «войны четвёртого поколения», в зависимости от того, вы за неё, против или просто выпендриваетесь. Но как её ни назови, ключевым фактором является то, что под этим никогда не подразумевается война между государствами-нациями с применением обычных видов оружия типа Второй мировой.
Ну, время от времени славные обычные войны старой школы происходить будут. Моя любимая – война Эфиопии с Эритреей в 1980х. Можно было бы включить сюда же ирано-иракскую войну того же десятилетия.
Но такие войны редки и будут ещё реже. Потому как есть более дешёвый и простой способ воевать. Этот способ не требует ничего из образующих элементов обычной войны: вам не нужна промышленность, авиация, броня или крупные армии. По сути в такую войну может играть любая группа шизоидов, способная заслать в джунгли какую-нибудь дюжину головорезов. Всё, что требуется, это стрелковое оружие и злоба – оба из них единственная ценность, которой у большинства народов мира имеется в избытке.
Мысль о том, что это попросту не имеет значения, лучше ли наши танки их танков (самолётов, артиллерии, чего угодно), способна разбить сердца фанатам матчасти. Однако пора взрослеть, ребятки: или вы даже не заметили, что в большинстве войн та или иная сторона вообще не применяет танков, самолётов или артиллерии (за исключением миномётов, которые столь мобильны, что могут считаться стрелковым оружием)? Вы застряли в сладком сне о классическом сумоистском поединке НАТО с Варшавским договором в Центральной Европе и знать не желаете обо всяких там войнушках по кустам и оврагам. Что ж, пора просыпаться. Варшавского договора больше нет, так что войне той не бывать. На самом деле, её никогда и не могло быть. Заведи Советы свои танки в Коридор Фульда, и получилась бы ядерная иллюминация, а не танковая битва типа Курской. Не совсем то, что снится любителям военных учений: не успел развернуть войска, а весь полигон уже течёт и плавится.
В общем, я здесь проповедую реальные войны. Хотите танковых дуэлей, включайте повтор Курской дуги или переноситесь на пятьдесят лет вперёд, где быть может, всего лишь быть может, азиатские державы развяжут добротную войну по всем фронтам. Хотите знать о войнах нынешних, придётся окунаться в причудливый мир «асимметричной войны».
И вот что я вам скажу: стоит туда окунуться, и обнаруживаешь, что война такого рода ровно столь же интересна и доставляет ровно столько же удовольствия, как организованные масштабные сражения. Сам я занырнул в это дело десять лет назад, когда осознал, что изучение матчасти не помогает разобраться в войнах, реально происходящих в Африке и Азии. Я рад, что сделал это, потому что понимаю мир лучше большинства людей. Я знал, что Иракская кампания будет неудачной, потому что изучал войны такого типа. Жаль, мало кто это понимал. Может, не вляпались бы мы в это месиво.
Чтобы данный вид войны уложился в голове, придётся удалить оттуда большую часть имеющихся представлений о военном деле. Именно так: берёте в гараже электродрель, заряжаете аккумулятор и занимаетесь нейрохирургией на участках коры мозга, где хранятся ваши любимые представления о войне. Вот вам перечень мифов о войне, чтобы знали, где сверлить:
1. На войне должны быть сражения.
Неправда! Большинство «армий» в современном мире избегают сражений, главным образом убивая гражданское население. Именно это американцам тяжелей всего понять: что армия может не стремиться к победе и просто-напросто избегать сражений. До чего многие всезнайки просто не замечают этого, когда стоило бы напрячь мозги. Читая военные блоги, таких узнаёшь сразу: это те, что заявляют «мы выиграли каждую битву во Вьетнаме!», как будто это доказывает, что мы должны были победить. Бараны! Стратегией армии Северного Вьетнама и Вьетконга была классическая нерегулярная война, основанная на изматывании противника, а не одолении его в сражении. Когда они всё же шли за военной победой, как в наступлении в канун праздника Тет, результаты были близки к катастрофе, из которой выручал следующий ключевой факт о войне подобного рода:
2. Чтобы побеждать, надо убивать врагов.
Нет, нет и нет. На войне этого типа враг того и желает, чтобы убивали много людей. Многие нерегулярные воинские формирования начинают свои кампании с самоубийственной вылазки, рассчитывая быть в ней перебитыми.
3. Высокие технологии побивают низкие технологии.
В последнее время всё не так. Тут вновь вопрос смирения фанатов матчасти с тяжёлой действительностью. Если взять Ирак 2003 года как известный и больной пример, то налицо классический итог: наши высокие технологии побивают их пока не столь высокие технологии в традиционных сражениях. Но затем нас начали снимать из засад, для чего повстанцы использовали самодельные взрывные устройства домашнего изготовления в сочетании со старым облупившимся советским оружием вроде РПГ-7 и «калашниковых». Прошло два года, а это нехитрое оружие всё столь же эффективно – и по сути становится всё менее и менее технологичным! Взять те же самодельные мины: когда иракские повстанцы начали их использовать, то настраивали взрыватель на дистанционный пульт от гаражной двери или мобильный телефон, чтобы те срабатывали от удалённого управляющего сигнала. Наши мотострелки стали применять генераторы радиопомех, чтобы не давать этим сигналам достигнуть взрывателей. Так те повстанцы теперь для подрыва самодельных мин используют провода или даже тросики. Что-либо менее технологичное, чем тросик, особо и не придумаешь. А поскольку радиопомехой его тоже не заглушишь, то он и срабатывает.
4. «Сокрушительное превосходство! Вломить повстанцам по первое число, и они уймутся.»
Неправда. Американцы-то не слишком любят умирать, но множество иных племён обожают идеи мученичества. Взять тех же шиитов, о которых я уже писал, можно сказать, с восхищением. Те, кто вякают о том, чтобы «вломить им по первое число», не ломают без горячки голову над тем, что под этим подразумевают. Вот есть у нас проблема с иракскими суннитами. Их там около семи миллионов. Всё, что требуется для эффективных повстанческих мероприятий, это пара сотен «городских партизан» (с опорой на гораздо более многочисленных пособников среди гражданских). Так что парней у них всегда будет вдоволь. И никакое сокрушительное превосходство, кроме нейтронных бомб, проблему не решит. Что подводит нас к ещё одному весьма интересному вопросу, будущему геноцида и ядерного оружия. Но покуда наш лозунг бесхребетное «нет» атомному взрыву, никакого сокрушительного превосходства, способного убедить каждого страдающего от тестостероновой интоксикации суннитского подростка присоединиться к поколению «Пепси». Обратитесь к собственному опыту, вспомните, что собой представляют дети мужского пола! Вспомните уроки физкультуры в старших классах! Насколько сложно было бы подбить этих парней, Бивиса и Батхеда 80-х годов, заложить куда-нибудь бомбу или застрелить часового, думай они, что это сойдёт им с рук или, ещё лучше, сделает героями в глазах земляков? Подростки, это пушечное мясо любой партизанской войны, и подростки суть не кто иные как шакалы, становящиеся порой на задние лапы. Не забывайте об этом, когда средства массовой информации пытаются всучить вам следующую полнейшую чушь:
5. Люди хотят демократии, мира и всего такого прочего.
Нет. Вернее, НИ ЧЕРТА ПОДОБНОГО! Давайте повторим ваш первый урок: обращайтесь к собственному опыту вместо того, чтобы верить болтунам в ящике. Вот вас подобные вещи заботят – в смысле, по сравнению с деньгами, сексом и реваншем над Тойотой MR2, что подрезала вас пару кварталов назад? Единственная идеология, которую я наблюдаю вокруг себя, это вера в бога. Большинство жителей Фресно страдают худшим вариантом веры в бога. Весь их мозговой потенциал уходит на чтение Библии и сования в чужие дела. Они бы не возражали, если бы к власти пришёл Чарльз Мэнсон, повторяй он «господь» и «Иисус» каждые пять минут. Из всех людей, кого я знал, могу припомнить лишь одного, кого заботила демократия: моего учителя социологии. Но тот был из старых благонравных шведов из Миннесоты, добросердечный, слишком мягкотелый для Бейкерсфилда, принципиально отрешённый от реальности. Жена его, тоже вся из себя научная гуманистка, ушла от него к лесбиянке, студенты звали его «трепло беззубое», а однажды он признался нашему классу, что утратил веру в бога. Это сделало его главным врагом общества среди христиан, и ему пришлось переехать в другой школьный округ. Вот к чему приводит вера в подобные вещи.
Если эта демократия, то непонятно, отчего единственные, кто в неё лезут, это жулики и латентные педики типа Карла Роува. Ни один нормальный американец туда близко не сунется. Знают, что там ловить нечего. Всем нам известно, что на муниципальном уровне местная политика находится в руках у дельцов по недвижимости, а на федеральном уровне у корпораций. Что вполне устраивает и меня, и большинство американцев, но зачем звать это демократией?
Что же касается мира, так я никогда за него не был. Мир, он для людей, довольных жизнью. Остальные же хотят потопа, чтобы дождь так дождь. Ибо сказано: «Пусть сильнее грянет буря.»
Посмотрите на этот мир и увидите, что люди разбиты на этнические банды. Прямо не планета, а одна большая тюрьма Сан-Квентин. Всё, чего они хотят, чтобы их банда победила. Если у них и есть какая-то идеология за рамками этой, так это большей частью вера в бога и ей подобные, и чтобы от этого вылечить, без хлорпромазина не обойдёшься. Богобоязненные гопники – вот на таких-то мы и налетели в 1993 году в Сомали. Половина населения Могадишу накинулась на наших ребят, пытающихся доставить гуманитарную помощь голодающим. Они не хотели мира, демократии и тому подобного говна. Они хотели, чтобы их клан победил, а чужой проиграл. И если единственным способом победить было не дать колоннам с гуманитарной помощью отвезти еду клану их врагов, они готовы были это осуществить, готовы умереть, сражаясь с нашими лучшими бойцами, усиленными вертолётами огневой поддержки и бронетранспортёрами. Мы убили, наверное, тысячу этих «гражданских лиц» и потеряли 18 рейнджеров и бойцов «Дельты». А сомалийцы сделали годовщину битвы национальным праздником. Тут стоит на минутку задуматься, чтобы переварить это дело как следует: люди сражались насмерть с сокрушительно превосходящими их по всем статьям силами Соединённых Штатов, потому что хотели, чтобы их клан победил, уморив голодом кланы соперников.
Да, салага, тот факт, что люди суть суеверные фанатики своего племени, должен стать твоей иконой для медитации. Демократия у них месте этак на 37, и то в лучшем случае. Никто не желает взглянуть в лицо правде: мы племенные зверьки. Мы за племя умрём. А если ближе к теме, кого-нибудь за него убьём. Не волнует нас никакая демократия. И я говорю не только про людей в тропиках у чёрта на куличиках типа Сомали, я имею в виду твой город, твою улицу. Большинство американцев такие же, как я: националисты старой школы. Мы хотим, чтобы Америка была Римской империей, чтобы всех клала на лопатки. Всё прочее для квакеров.
Главное, помни, всё, что тебе говорили, неправда. Вот краткий перечень основных моментов. Иди и медитируй на них. Учи наизусть, пока я буду хлестать тебя вот этой палкой, как подобает достойному наставнику дзэн.
1. Большинство войн носит асимметричный / нерегулярный характер.
2. В этих войнах партизаны / солдаты нерегулярной армии / повстанцы НЕ стремятся к военным победам.
3. НЕЛЬЗЯ нанести этим группировкам поражение, убив много их членов. На самом деле именно этого они от тебя и хотят.
4. Высокотехнологичное оружие в таких войнах, как правило, бесполезно.
5. «Сердца и души», иными словами, пропаганда и боевой дух имеют большее значение, чем военное превосходство.
6. Большинство людей живут не логикой, а ПЛЕМЕНЕМ: «моя банда ух, твоя банда тьфу!» Да, всё действительно настолько просто. Всё прочее суть косметика.