автор Гари БрехерВначале скажу то, чего не скажут Буш с Румсфелдом: «Я ошибся». Кое-кто из вас прислал мне на электронную почту письма с напоминанием, что я утверждал, будто иракцы не будут сражаться, и кампания будет лёгкой. Да, я ошибся на этот счёт. Вам также никто не мешает припомнить, как кроме этого я утверждал, что ничего хорошего из этой затеи с войной не выйдет, так что желаю получить вознаграждение за свою правоту на сей счёт. Не то чтобы я рассчитывал на настоящее «вознаграждение» – даже полтинник баксов на покупки в ближайшем круглосуточном супермаркете, и то было бы приятно. В конце концов, Чейни, Перлу и прочим паразитам из Минобороны причитаются миллионные выплаты, насколько бы катастрофически неправы они ни оказались.
Я до сих пор пребываю в прострации оттого, как нашим выдающимся вождям удалось превратить армию Саддама в эффективное войско. Если Саддам переживёт эту заваруху (а у него может получиться; прискорбно, да?), ему следует поставить памятник Бушу и Рамсфелду, этим гениям, совершившим настоящее чудо, создав условия (своей плохой стратегией и ещё худшей дипломатией), вдохновившие иракскую армию подняться на бой.
Теперь уже трудно припомнить, сколько кайфа мы, войноманы, рассчитывали получить от вторжения, пусть даже сами и были против этой войны. И действительно, была в репортажах первого дня пара отличных моментов. Ведь, не будем кривить душой, ничего нет прекрасней, чем артобстрел большого города, заснятый через прибор ночного видения. Зелёная, как люминесцентные краски в День всех святых, ночь, вампирское зрение. Взмывающие в небо трассирующие снаряды… понятно, что от ПВО против наших самолётов толку совершенно никакого, но бог ты мой, как здорово смотрится. Обожаю, как трассирующий снаряд летит в замедленной съёмке по дуге, словно брошенный с подкруткой бейсбольный мяч, как он медленно движется к цели, а затем резко её поражает.
Древнейший из всех видов войн: земля против неба. И пока зенитные трассеры пытаются настичь самолёты, бомбы уже поджигают горизонт. Боже, а эти взрывы, что словно бы медленно раскрываются, как зелёный попкорн в микроволновке. Такого счастья я не испытывал многие годы. Положил трубку рядом с телефоном, запер дверь. Только я, моя двухлитровая бутылка диетической колы, чипсы «Доритос» и шоколад «Тоблерон» (никогда не замечали, что батончики «Тоблерон» в точности похожи на немецкие танковые ловушки времён Второй мировой, которые нацисты звали «зубами дракона»?), любуемся, как Багдад вновь пылает огнём.
Немало воды – 12 лет – утекло с тех пор, как нам довелось видеть Багдад в огне, и телевизионщики здорово усовершенствовали за это время свои видеотехнологии. Я вскоре отметил, что би-би-си меньше врёт (и тяжелей ловится), зато си-эн-эн с его серьёзной, как в штабе командования армией, атмосферой смотрится суровей и более соответствует войноманским запросам. Однако «Фокс» оказался прикольней всех. Незамутнённая бесстыдная любовь к оружию, мощным иллюстрациям и таким военным съёмкам, от которых хочется бежать в ближайший военкомат записываться добровольцем. Так что я не выпускал из рук дистанционку, переключаясь с канала на канал. Чуток правдивых данных с би-би-си, потом пара-тройка минут ура-патриотической болтовни по си-эн-эн перед тем, как охладиться в бассейне высокотехнологичной агитационной машины «Фокс». Я как-то даже сказался на денёк больным, чтобы ничего не пропустить.
Однако довольно скоро всё пошло наперекосяк. Не требовалось быть Клаузевитцем, чтобы сообразить, что вторжение полностью провалилось. Эй-би-си уволило Питера Арнетта, за то что он озвучил это по иракскому телевидению, но будем откровенны, нельзя сказать, что он разболтал самый большой в мире секрет. Любой, кто слушал би-би-си или Национальное общественное радио, понял это на третий день. Остальные просто не хотели понимать.
День-два спустя уже даже по си-эн-эн передавали кое-какие пугающие нерадостные вещи. Первой по-настоящему шокирующей новостью из услышанных мной был сюжет с морпехом, рассказывающим, как иракские ополченцы атаковали танки М1 на тачанках сомалийской разработки (пикапах со смонтированными в кузове тяжёлыми пулемётами). Он не мог поверить, что кому-то придёт в голову бросаться на танк на пикапе. «Какой-то идиотизм!» повторял он. «Они наступали и наступали!» Иракцы в самоубийственной атаке? Однозначно, Рамсфелд со своими питомцами Волфовитцем и Перлом обещали совсем не это.
На пятый день посыпались истории вьетнамского уровня бредовости. Войска Соединённых Штатов отступили от города Ан-Насирия, когда иракские бойцы пошли в атаку. Отступили – перед иракцами! Шииты же осыпали нас проклятиями, вместо того чтобы плясать на улицах. Би-би-си засняло, как шииты, первыми получавшие гуманитарное питание, скандировали перед британцами: «Даёшь Саддама! Долой Буша!» Первый иракский подрывник-самоубийца убил четверых американских солдат. А спустя десять дней нами так и не было взято (и не взято до сих пор) ни единого иракского города, за исключением, пожалуй, Умм-Касра. Единственными же людьми, которых нам удавалось успешно убивать, были несчастные британцы.
Мало того, что прочие европедики звали их «ручными собачками»; мало того, что Джордж Майкл снял видеоклип, где Блэр бегал за брошенной Бушем палкой; нынче вооружённые силы Соединённых Штатов ещё и открыли сезон охоты на наших единственных союзников. Наш истребитель уничтожил их бронетранспортёр, ракета «Патриот» сбила с с неба их многоцелевой военный самолёт, да ещё и один из их дозоров подвергся артобстрелу. В общем и целом впечатления жуткого радения за поддержание старинных «особых отношений» не производит.
На пятый день даже наши генералы перестали притворяться, что эта война имеет какой-то смысл. Кто-то из важных персон сказал репортёру из «Ассошиэйтед Пресс»: «Это я вас хочу спросить, чем это кончится».
С той поры всё шло только хуже. Запуганные морпехи изрешетили полный иракских женщин и детей грузовик, потому что подумали, что это подрывник-самоубийца – 11 трупов. Никакого больше удовольствия наблюдать за этой войной.
Ари Флейшер всё ещё пытается вешать нам на уши лапшу, но весь мир понимает, что это катастрофа. Это самое страшное поражение американской армии со времён первого сражения на реке Бул-Ран и самая дрянная военная трансляция со времён Вьетнама. Теперь мне приходится заставлять себя глядеть новости, и от многого, что по ним показывают, меня тошнит. Никакого кайфа.
Приходится задать вопрос: кто же виноват? И как они умудряются так жутко осрамиться? Потихоньку это выясняется. Оказывается, всё сводится к снабжению, самому важному и скучному аспекту современного военного дела.
Снабжение – организация военных поставок – это одна из вещей, с которыми американские армии справляются лучше, чем кто бы то ни было. Единственными нашими конкурентами были Советы, да и тем до нас было далековато. Это наши поставки – наши «Студебекеры», «Форды» и тушёнка «Спам» – обеспечивали снабжение Советской Армии во Вторую мировую. Русские сражались и гибли, а мы занимались снабжением.
Возможно, снабжение не столь романтичная штука, как блицкриг, но благодаря ему мы побеждаем. Так оно было с тех пор, как Грант побил Ли. Практически в каждой битве федералы проигрывали как в военном искусстве, так и в военной мощи. Но они победили, потому что Грант осознал, что у Севера есть система снабжения – промышленная база, железнодорожная сеть, аппарат образованных военных чиновников – способная перемалывать войска Ли, пока не сотрёт их в порошок.
Солдаты Ли были лучшими солдатами в мире, но они умирали от голода, в то время как «синие мундиры» Гранта были хорошо вооружены, хорошо накормлены и хорошо транспортировались. К 1865 году произошло нечто поразительное: Грант, никудышный тактик и великий снабженец, побил Ли, великого тактика. Снабжение побило умение сражаться.
Грант продемонстрировал, как должны воевать американские армии. Мы не ошеломляем своих врагов великолепием тактики, как немцы, не берём их измором, как вьетнамцы, и не бросаемся прямо под пулемётные очереди, как китайцы. Мы просто не прекращаем слать на врага бомбы, снаряды и самолёты, покуда враг не будет опрокинут, запуган и разгромлен в пух и прах. (Когда же этого оказывается недостаточно, как это вышло во Вьетнаме… что ж, тогда нам, как говорят военные историки, «полный трындец».)
Именно службы снабжения победили в первой иракской войне. Пауэлл и Шварцкопф позаботились, чтобы день за днём, неделю за неделей на каждую позицию иракцев стабильным потоком сыпались бомбы. Чего спешить-то? У нас бомбы стабильно сходят с конвейера миллионами штук, а у прячущихся, согнувшись в три погибели, в песках несчастных иракцев всего по одной жизни на каждого. Мы отстреливали их, бункер за бункером – застращали их так, что когда началась наземная война, всё, чего хотелось выжившим, это ползти на пузе к ближайшему американцу в военной форме и молить его о возможности сдаться в плен.
Казалось бы, уж министр-то обороны должен понимать важность снабжения для ведения Америкой войн. Что ж, выясняется, что наш министр обороны Дональд Рамсфелд решил выкинуть весь пентагоновский план снабжения на помойку, ужать выделенные для вторжения войска и лично контролировать каждый шаг операции, чтобы заставить американские вооружённые силы совершить вермахтовский блицкриг на мизерном бюджете.
Офицерский корпус в данном случае винить не в чем. Генералы настаивали, что нужно больше людей, больше вооружения и больше припасов. Они сказали Рамсфелду, что хотят отправить в Кувейт морем столько тяжёлого вооружения, чтобы хватило четырём дивизиям. Он же велел им не быть истеричками; столько оружия нам не понадобится, потому что иракцы встретят нас с распростёртыми объятиями. Одной дивизии, которую мы уже разместили в Кувейте, будет предостаточно.
Чтобы доставить морем три лишних дивизии, потребовалось бы каких-то 90 дней. Я к тому, что почему было не подстраховаться? Ведь они у нас есть; так пускай бы находились под рукой на случай, если понадобятся. Рамсфелд же и не пошевелился; лишь продолжил разглагольствовать, что достаточно одной дивизии. Всё эта болтовня насчёт большего количества оружия, это «устаревшее» мышление! К тому же оно стоит денег. Одна дивизия обойдётся дешевле, да и понту выйдет больше – покажем всему миру, что можем выйти против любого, привязав одну руку за спиной.
Разумеется, ещё дешевле обошлось бы вообще не вторгаться в Ирак – дешевле миллиардов этак на 80 – но для «Буша и компании» такой вариант не существовал. Рамсфелд орал на военных, увольняя каждого, кто заговаривал об осторожности, покуда не добился своего.
К настоящему времени он убил десять месяцев, воюя с генералами. (Вспомним, что перемещение трёх полностью оснащённых дивизий в Кувейт заняло бы каких-то три месяца.)
Вам, возможно, будет интересно, что же стало с тремя дивизиями, которые так и не были туда отправлены. Что ж, 4-я дивизия, одна из тех, что военные хотели отправить в Кувейт, не далее как на прошлой неделе покинула базу. Через месяц она должна попасть в Кувейт. Полагаю, Рамсфелд таки решил, что она там необходима.
Всё это выяснилось лишь на протяжении прошедшей недели, но уже гораздо раньше было очевидно, что у нас какие-то радикальные нескладухи. Я ведь месяц назад писал, что не может такого быть, чтобы подготовка вторжения в Ирак занимала больше, чем организация высадки в Нормандии.
Теперь-то нам понятно, почему на неё ушло столько времени: потому что Рамсфелд уговаривал ОКНШ сделать вторжение компактней и дешевле, закатывая при этом истерики и увольняя каждого офицера, кому не нравился его низкорасходный план.
Однако о чём никто не знал и не подозревал, это что осенью 2002 года Рамсфелд совершил нечто настолько безумное, что я до сих пор не могу в это поверить: он отправил на помойку библию института снабжения армии, план поэтапного развёртывания войск. План поэтапного развёртывания войск есть основа американского присутствия за рубежом. Это огромный, скучный, невероятно сложный перечень/план всего, что понадобится американской армии, от мыла до ядерных бомб. Благодаря ему у наших бойцов есть достаточно оружия, еды и медикаментов, чтобы продержаться дольше врагов.
Рамсфелд взял бразды в свои руки – его великий интеллект заменит план поэтапного развёртывания. Он будет решать, каким подразделениям направляться куда, когда и с чем. Он состряпал план, какой был бы идеален для вермахта. План, предусматривающий блицкриг броненосными колоннами, поезд-экспресс до Багдада.
Одна беда: план тот был самоубийственным для американской армии, потому что не включал в себя двух вещей, которые мы по-настоящему хорошо умеем делать: воздушную атаку и организацию поставок. Вместо того, чтобы месяцами атаковать с воздуха, как Пауэлл, Рамсфелд заказал несколько часов бомбёжки – бомбёжку-фейерверк, бомбёжку-салют на День независимости – чтобы ввергнуть Багдад в «шок и трепет». Он больше всего беспокоился, как бы сэкономить лишнюю копеечку да запечатлеться в военной истории как новейший сокрушитель стереотипов, вместо того чтобы беспокоиться о жизнях своих солдат.
Генералы ненавидели его план и никогда не думали, что он сработает. Как говорится в анонимных электронных посланиях, которые мне шлёт кто-то из Минобороны, многие военные винят Томми Франкса не меньше, чем Рамсфелда, потому что он мог бы уйти в отставку. Но он не ушёл. Он согласился действовать по плану, который все считали дрянным, понадеявшись, что нам повезёт. Но нам не повезло.
Рамсфелд выбросил кости и проиграл. Но платить за его проигрыш пришлось американским солдатам. Которые платят до сих пор и будут платить ещё долго. И вот ведь что самое удивительное: Рамсфелд уже пытается свалить вину на Томми Франкса. «Это план генерала Франкса», сказал он на пресс-конференции. А ну, прикрой-ка меня, дружок!
Теперь, когда все понимают, что мы сели в лужу, кое-кто из больших-больших людей начинает в разговорах ронять тяжёлые намёки на то, что винить нужно Рамсфелда. Вот цитата генерала Барри Маккаффри, который был одним из лучших командиров на первой войне в Заливе:
«В конечном итоге возникает вопрос: зачем было проводить эту операцию недостаточными силами?.. Потому что ваши идеологические взгляды настолько сильны, и вы настолько убеждены в правоте своих взглядов, что игнорируете настойчивые рекомендации военного характера, в особенности от генералов армии, которых считаете не слишком умными людьми?»
Пожалуй, невозможно более откровенно крикнуть «это Рамсфелд посадил нас в лужу!», не попав за это в суд по обвинению в клевете. Что у меня не укладывается в голове, это что никто из тех, с кем я общаюсь, не считает виноватым ни Рамсфелда, ни его шефа Буша.
Только представьте, что было бы, осрамись Клинтон настолько же позорно. Каждый кретин из самого дальнего захолустья призывал бы его четвертовать. А вот Буш – такое ощущение, будто ему можно всё, потому что он великий патриот или что-нибудь в этом роде. А ведь это НЕПРАВДА!
И это ещё одна вещь, которой я не понимаю – почему никого не волнует, что эти люди уклонились от призыва во вьетнамскую эру. Взять того же Чейни: есть видеозапись того, как он говорит: «У меня были другие приоритеты», когда наши пацаны гибли во Вьетнаме. Как вам такое отношение? Он себе получше нашёл чем заняться. А вот 60 тысячам провинциальных балбесов, латиноамериканских иммигрантов и негров, я так догадываюсь, больше заняться было нечем.
Буш его ничем не лучше. Папаша устроил его до конца войны в национальную гвардию, подделку под армию. Эти люди настолько же фальшивы, как бангкокский роллекс. Они большие жулики, чем Клинтон, потому что тот хотя бы не притворялся героем.
Правда, толку-то от этого. Я попытался говорить обо всём этом в комнате отдыха на работе, и народ просто уходит от меня прочь. Я имею в виду, активней обычного. Они были вежливы, когда началось вторжение, поскольку знают, что в военной тематике я разбираюсь. Но им показалось, что я недостаточно оптимистичен, поэтому они перестали задавать вопросы. Теперь же они обходят меня стороной, не останавливаясь, будто я несчастливый талисман нашей конторы, будто это моя вина в том, что мы не побеждаем. Примерно то же, что произошло между Рамсфелдом и генералами: никто не слушает специалиста, потому что все хотят приятных вестей.
Вопрос следующий: что теперь будет? Что ж, мы увязли в этой войне, и нам бы лучше в ней победить, обменять призы на наличные и убираться ко всем чертям. Но картина будет мерзкая. Нам не удастся брать города, не убивая большого количества мирных граждан, а половина населения Ирака, это дети. Республиканская гвардия на сей раз сражается с умом, держась поближе к мирным жителям и провоцируя нас всё равно по ним стрелять. А мы недостаточно для этого крепки. Сейчас-то мы в панике молотим по городам, но пройдёт несколько недель трансляции по каналу «Аль-Джазира» вопящих женщин в чёрных платьях с мёртвыми младенцами в руках, и мы впадём в истерику и остановимся.
Мы не британцы и не римляне, мы не настолько последовательны и хладнокровны, как они. Какое-то время мы бесимся, рвём и мечем, а потом начинаем хныкать, почему люди, которых мы убиваем, нас не любят.
Какой момент мог бы заинтересовать московских читателей газеты «eXile», это причастность русских и сербов. Саддам, показавший себя тупейшим стратегом всех времён и народов в 1991 году, на сей раз играет весьма с умом, и много кто в разведке считает, что это потому что он привлёк для организации обороны русских и сербских наёмников, плюс к уже освещавшимся распродажам вооружений. Иракцы определённо строят свою оборону по русской схеме, позволяя врагу пробиться глубоко внутрь страны, после чего нанося удар по флангам и каналам снабжения, обороняя тем временем ключевые населённые пункты. Саддам имеет опыт закупок техники и вооружений в бывших государствах СНГ; нетрудно представить, что за профессиональными услугами он обратится туда же.
На странноватом сайте неоконфедератов есть статья, отстаивающая эту версию. Мне прислали её по электронной почте.
Если на Ирак действительно работают славянские советники или наёмники, то нам светит долгая, тяжёлая битва. Рамсфелд и его подпевалы это понимают, даже если отрицают на публике. Как это ни невероятно, несмотря на то, в каком переплёте мы и без того оказались, люди Рамсфелда уже планируют нападать на Сирию. Это по крайней мере отвлечёт людей от иракского позорища. Конвейер уже запущен; если будете внимательно слушать новости, то услышите немало страшилок из столичного округа про то, что Сирия прячет у себя ОМП Саддама, а может быть, и его семью. Насколько я могу судить, всё это ложь. Сирийский «Баат» ненавидит иракский филиал своей партии во главе с Саддамом больше, чем он ненавидит Израиль. Единственный способ это изменить, это сильно их напугать, что у нас уже довольно неплохо выходит.
Правда в том, что до нашего вторжения Саддама ненавидели все. «Аль-Каеда» не желала к нему прикасаться, иранцы винили его в убийстве целого поколения своих детей, шииты молились, чтобы он сдох, курды были не прочь пообщаться с ним насчёт нескольких отравленных газом городов – по сути, все упивались ненавистью к этой сволочи, покуда мы не вторглись в его страну и не сделали его героем.
Однако подлинная проблема, это не Саддам. Подлинная угроза, это сотни миллионов детей мусульман, которые никогда не забудут, что они видели по «Аль-Джазире и «Абу-Дабай». Мы попросту оказали «Аль-Каеде» самую большую услугу, какую только могли. Осама бин Ладен отдыхает где-нибудь в провинции Пактия перед крупноэкранным телевизором «Сони» и улыбается, глядя новости из Ирака. Он молил аллаха, чтобы мы туда вторглись, и мы не подвели большого камрада. До самой прошлой недели он был вынужден бегать от нас. Мы уничтожали одного за другим его людей по всему миру. Мы побеждали. Теперь же победит он, что бы ни произошло. Даже если мы поймаем его и убьём, это не имеет значения, потому что каждый раз, когда по телевизору показывают, как очередная арабская женщина держит в руках своё мёртвое дитя и вопит, мы создаём очередного бин Ладена.