Специальный выпуск «Записок войномана»

автор Гари Брехер

Месть толстяка!

Настал час расплаты, пацаны. Обращаюсь ко всем, кто писал мне письма, торжествуя, что захват в плен Саддама переломил хребет иракским повстанцам, и что моё депрессивно-обречённое мнение о судьбе войны оказалось ошибочным.

Вспомнили? Если кто забыл, вот вам пример:

«Здорово, толстяк

В своей последней статье ты писал, что мы по уши в трясине. Теперь же, когда Пушистый в плену, полагаю, тебе придётся активней сосредоточиться на африканских войнах, в которых ты, судя по всему, разбираешься лучше. Какие будут соображения?

Джо Кумбрия.»

Я решил погодить, пока мы погрузимся в трясину поглубже, прежде чем врезать вам, неверящим, по ушам.

Я знал, что это произойдёт. Но видит бог, даже я не подозревал, что это будет НАСТОЛЬКО скверно.

Полагаю, ты согласишься, Джо, что в иракской трясине мы по уши так, что глубже уже некуда, разве только вдруг разразится очередной праздник Тет. На прошлой неделе в течение двух дней было убито 100 иракских полицейских. Американских солдат убито 545. А что самое страшное, в городе Фаллуджа произошла суровая битва между иракскими войсками и повстанцами – и повстанцы победили. Они распределили по разным участкам по меньшей мере 50 человек, организовав одновременное нападение на все городские пункты охраны правопорядка с применением миномётов, гранатомётов и пулемётов. Они изрядно потрепали полицию (погибло по меньшей мере 20 полицейских), освободили несколько десятков заключённых и благополучно испарились. Такой операцией мог бы гордиться даже вьетконг.

Вот я и хочу задать тебе, Джо, а также 40 или 50 другим молодцам, написавшим мне, что я ошибся, простой вопросик: КАКИЕ ВАШИ СООБРАЖЕНИЯ?

На самом деле только последний лох мог поверить, что Саддам как-то связан с повстанцами. Вы что, правда думали, что это он тот Великий и Ужасный, который руководит всем и вся из игрушечной крепости на чьём-то заднем дворе? Забился в норку со стопкой комиксов и полным карманом шоколадок «Милки Уэй», как старшеклассник, скрывающийся от инспекции по делам несовершеннолетних, и всеми оттуда командует? Да у него не было даже средств связи. Трудновато это, руководить мятежом, когда не можешь даже ни с кем поговорить, разве только кто-нибудь проберётся на тот задний двор, отодвинет бетонную плиту и пролезет в ваше секретное убежище. Так дела однозначно не делаются.

Война городских партизан, какие нам сейчас противостоят, это одно из наиболее трудоёмких предприятий на свете. Ты должен всё время быть на улице, постоянно держать нос по ветру. Ты должен быть, как выражается этот осёл, мой начальник, коммуникабельной личностью. От тебя требуется знать, кто чем занят, кому можно доверять, кто дал слабину, чьего родственника недавно посадили, кто на что жалуется – ты должен знать всё. Причём не только о своей стороне, но и об оккупантах тоже. Этим невозможно заниматься, сидя в игрушечной крепости.

Не обойтись и без широкой общественной поддержки. Уже из того, как ведутся нападения, я могу судить, что в городах типа Фаллуджи повстанцам оказывают поддержку в буквальном смысле все и каждый. Невозможно столь удачно провести подрыв придорожной бомбы, как у них это получается, если весь город не стоит на вашей стороне. Вы что, всерьёз полагаете, будто пара упёртых отморозков могла пробраться среди ночи на перекрёсток и заложить там бомбу, и их никто не видел?

В арабском городе ничего нельзя сделать втайне от всех. Ведь это же самые общительные и шумные люди на свете, чёрт побери. Я жил одно время по соседству с бакалейной лавкой, которую держали арабы, и скоро перестал в неё ходить, потому что этот тип всё время меня трогал, звал меня «мой друг», спрашивал, где я был на прошлой неделе. Меня это просто достало. Я не люблю, когда люди со мной заговаривают, не говоря уже трогают меня. Я предпочёл ездить на машине в супермаркет.

Арабам же, однако, до всего есть дело, они всё замечают. Я сделал это открытие, когда однажды у меня не было времени. Вместо того, чтобы съездить в супермаркет, я пошёл в лавку к тому арабу купить диетической колы и пончиков, и он глядел на меня, как на злейшего врага. Я попытался с ним расплатиться, а он мне сказал: «Что, тебе не нравится мой магазин?» Я ему: «Да нет, нравится», а он мне: «Я за тобой следил, ты ездишь в супермаркет». Я так перепугался, что бросил покупки на прилавке и свалил оттуда. И никогда больше к нему не ходил.

Арабы личности коммуникабельные, везде сующие свой нос. Единственное, что они любят больше дешёвой парфюмерии, это шпионить за всеми соседями по району. Так что посмотрим правде в глаза: каждый житель городов, где наши патрули взрываются на придорожных бомбах, не только знает, кто эти бомбы заложил, но и помог им это сделать.

Начать с того, что бомбы эти убивают наших парней, почти не задевая мирных жителей. Так сказать, отсутствуют «сопутствующие потери». Народ понятия не имеет, насколько это сложно – поразить нужную цель, не взорвав при этом толпы мирных граждан. Это доказывает, что они достаточно осведомлены, чтобы держаться подальше, когда бомба собирается взорваться. Их предупреждают об этом заранее. Каждый горожанин, от старушки до младенца, сидит дома, затаив дыхание в ожидании мощного БА-БАХ!

Американцы просто не представляют, насколько сложно такое провернуть.

Вот представьте на секунду, что вы иракский партизан. У вас ничего нет. Вы начинаете с нуля. Стало быть, шаг первый, это добыть бомбу. Что значит, иметь дело с кучей людей – с чьим-то кузеном, который спёр где-то пару миномётных снарядов, или полицейским, давшим знать, что он на вашей стороне.

Прежде чем хотя бы встретиться с человеком, надо понять, можно ли ему доверять. Второго шанса у вас не будет. Если вы встретитесь с ним, и окажется, что он на самом деле работает на оккупантов, вас бросят в подвал, где кто-то будет разбивать вам молотком фаланги пальцев. Потом туда же приведут вашу жену и займутся ей.

Если вы встретились, и всё прошло хорошо – вы забрали у него взрывчатку – вы по-прежнему ещё очень далеки от возможности установить бомбу. Чтобы бомба взорвалась, вам ещё потребуется дистанционный взрыватель и что-нибудь вроде детонатора, так что нужно встречаться с кем-то ещё. Возможно, с товарищем, который работал когда-то на «Радиостанции Фаллуджи». Прежде чем с ним встречаться, надо будет выяснить наверняка и без вариантов, можно ли ему доверять. И если вы ошиблись – подвал. Молоток. Фаланги пальцев.

Получается, даже просто добыть боеприпасы, это большой и полный опасностей шаг. В это вовлекаются десятки людей, и если окажется, что хоть один из них работает на противника, вся ваша повстанческая организация будет уничтожена, не успев совершить ни единого нападения. Тот, кто подсказал вам, с кем встречаться – что, если его схватят и отведут в тот подвал? Его не будут вежливо и ласково допрашивать. Его будут пытать. Открою вам секрет насчёт пыток: они действуют. Действуют на всех. Киногерои, которые не раскалываются, когда их обрабатывают, это сказки. Брюс Уиллис, Чак Норрис, Джордж Паттон – под пыткой заговорит любой. Кто-то через секунду, кому-то придётся разбить все десять пальцев и перейти к гениталиям. Но рано или поздно заговорит любой.

Я читал про партизан, которые начинали везде носить при себе пистолеты (крайне неудачная мысль для городского партизана, который должен быть способен ежедневно проходить через, возможно, десятки полицейских кордонов), потому что так боялись пыток, что хотели иметь возможность застрелиться, если их схватят. То же и с таблетками цианида, которые носят при себе «Тигры Тамила»: по крайней мере можно утешить себя, что никогда не окажешься под пыткой.

Что бы ни писали в газетах, я готов поспорить, что мы готовы применять пытки в Ираке. Это основополагающая практика на войне с повстанцами. Мы наверняка перепоручаем это иракцам, поэтому можем отрицать свою причастность, но занимаемся мы этим однозначно.

Итак, боеприпасы на руках. Теперь надо изготовить бомбу. И не на высокотехнологичном оружейном производстве, а в каком-нибудь подвале. На вас могут донести на каждом из этапов: при переноске бомбы в подвал, во время работы над ней, при доставке её к месту засады. Тот факт, что мы не ловим никого на этих этапах, означает, что у нас в Ираке нет хороших доносчиков. А это значит, что мы проигрываем войну. На войне с городскими партизанами доносчик есть самое важное оружие. Поставь хоть по взводу на каждом углу, но если у тебя нет информаторов в среде сопротивления, твои солдаты не более чем мишени. Упражняйся, кто хочет.

Мало того, что у нас нет информаторов, так ещё и совершенно очевидно, что у повстанцев они есть. Причём неплохие. Почти каждый взрыв придорожной бомбы попадает прямо в десятку. Выходит, бабушка, что сидит с блокнотиком у окна, фиксирует расписание всех американских патрулей, чтобы потом его можно было передать сопротивлению. Выходит, каждый ребёнок в квартале выходит на улицу играть лишь затем, чтобы выяснить, кто стоит у пулемёта на перекрёстке, в какое время притупляется бдительность американских солдат, где пролегает мёртвая зона их видимости.

Если вы городской партизан, вам нужно знать, чьим данным можно верить. Во-первых, не сливает ли вам кто-либо ложные сведения, заманивая в контрзападню? Армии, хорошо умеющие бороться с мятежниками, подобно британской или израильской, занимаются этим постоянно: подбивают партизан напасть на вроде как уязвимую цель и встречают с взводом десантников или бойцов парашютного полка. Так что, опять-таки, надо быть коммуникабельной личностью, знать, как относиться ко всем своим источникам. Не просто предатели они или нет, но и не слишком ли много они болтают. Одна из наиболее смертоносных опасностей для городского партизана, это соседский паренёк, похваляющийся своими связями с повстанцами, чтобы оказывать впечатление на дам: «Да, я помогаю нашим славным бунтарям, я с ними заодно, я вообще им тут такую классную засаду помог устроить, подловим в неё кое-кого на следующей неделе – так как, говоришь, тебя зовут, сладенькая?»

Заговори хоть один из сотен человек, знающих о готовящейся засаде, вам конец. Поимка, повязка на глаза, доставка в подвал, а там – да, вы угадали – познакомьтесь, фаланги пальцев, это товарищ Молоток! Если же вы доверяете своим источникам, то идёте устраивать засаду. Где? Надо выбрать место, где погибнут солдаты, а не мирные жители. Что в густонаселённом иракском городе ох как непросто. (Начнёшь убивать своих же мирных граждан, разведёшь информаторов, как тараканов. Подобная небрежность для партизанских группировок смертельна.)

И вот вы на месте. Теперь надо ждать. Только представьте, каково это. Десять, двадцать, тридцать часов сидеть на одном месте, ждать своей цели. Пугаться каждый раз при звуках дизельного двигателя или тяжёлых шагов в своём направлении, вспоминая о подвале с молотком. Может статься, патруль появится как раз когда местные детишки будут играть в футбол. Тогда запустить ловушку не получится. Придётся снова ждать. Ещё один длинный жаркий день. На сей раз патруль подъедет аккурат, когда прямо за ним будет ехать какой-нибудь идиот на водовозке. Открыть огонь нельзя.

Только представьте, какая нужна дисциплина – как называют это немцы, «огневая дисциплина» – чтобы устроить подобную статичную западню. И задействовать её точно в нужный момент. Нелёгкая задача для дилетантов, а иракцы именно дилетанты.

О чём же в таком случае говорит то, что они на протяжении месяцев устраивают эти засады каждый божий день, в большинстве случаев нанося нам тяжёлый урон, убивая при этом американских солдат, не убивая мирных иракских граждан и не попадая в плен? Элементарно – это означает, что каждый, повторяю: КАЖДЫЙ в городе за них. И не просто пассивно «за», но активно им помогает. Иракцы наши враги. Люди, которых мы пришли освобождать, ненавидят нас лютой ненавистью. Добавим сюда же следующий факт: каждый день наши бойцы подвергаются по меньшей мере 25 подобным нападениям. Вы представляете, сколько народу в этом должно соучаствовать?

Простые иракские дилетанты настолько разъярены, что готовы пройти через весь страх и ужас повседневности городских партизан, лишь бы хоть разок стрельнуть по солдатам, которых мы отправили освобождать этих людей. Такая вот ситуация.

Было бы невредно взглянуть этой правде в глаза. Никто из моих знакомых до сих пор не пожелал это сделать. Стоит заговорить с ними о войне, они замолкают. Они по-прежнему за неё, но понимают, что она идёт скверно. Поэтому вместо того, чтобы задуматься, они решили забыть о ней и вовсю переживать, поженятся ли наконец двое педиков в Сан-Франциско. Чейни, должно быть, тайком передаёт сан-франциским педикам благодарности, за то что те отвлекают всех от этого иракского беспредела. И ещё Джексонам. Те и другие лучшее средство пропаганды, какое есть у Буша, потому что отвлекают на себя внимание лохов.

Когда заговариваешь об этом с людьми, они пересказывают тебе какое-нибудь враньё из услышанного по телевизору. Например, после мощного нападения в Фаллудже эта наша христианско-республиканская секретарша сказала мне: «Так ведь доказали же, что это были просто иностранные провокаторы». Конечно-конечно. Банда из 50 с лишним иностранных провокаторов успешно устраивает в центре города нападение среди белого дня.

Я прошёлся по сети по следам версии этой чокнутой и вот что нашёл в номере «США сегодня» за следующий день после нападения: «По словам иракских и американских военных, у двоих убитых ливанцев оказались ливанские удостоверения личности, а ещё один имел иранские документы». Пол Бремер, наш иракский вождь, оказывается, тоже помогал распространять это враньё: Бремер сказал в воскресном интервью программе «Эта неделя» на Эй-би-си, что по его мнению нападавшие не были иракцами.

Полагаю, лохам во Фресно этого оказалось достаточно, потому как прочитать опровержение в следующем номере «США сегодня» никто не потрудился – «Иракские повстанцы, а не иностранные террористы, разгромили полицейское управления в ходе дерзкого налёта среди белого дня в минувшие выходные, заявили должностные лица полиции Ирака в воскресном интервью – все четверо убитых нападавших и один раненый оказались иракцами, заявили полицейские. Подполковник Брайан Дринкуайн, который командует ответственной за город 82-й воздушно-десантной дивизией вооружённых сил США, сообщил, что полиции в ходе налёта удалось опознать в ряде атакующих местных жителей.»

Это были не просто иракцы, это были «местные жители», настолько знакомые иракским полицейским, что те сумели опознать трупы прямо на месте: «О, точно, это же Рашид, он в круглосуточной лавке работает. А вон Хамид из магазина бытовой техники!» Можно поспорить, что четверо убитых нападавших уже стали местной легендой. Родители будут называть в их честь своих детей и развешивать их портреты на каждой стене. Также можно поспорить, что у них были младшие братишки, у которых так и чешутся руки подобрать выпавшие из рук погибших братьев гранатомёты РПГ-7. Что значит, всё может повториться вновь и вновь. Не устаю вспоминать, как один безымянный американский офицер сказал репортёрам много месяцев назад: «Это я вас хочу спросить, чем это кончится, потому что сам я не представляю, как это может кончиться вообще».

Чем больше я узнавал о сражении в Фаллудже, тем жутче становились сообщения прессы на эту тему.

Если вам интересно, почему мы предоставили полицейским защищать себя самостоятельно, вот вам ответ от Си-эн-эн за прошлый декабрь:

«Армия соединённых штатов сократила своё присутствие в полицейском участке мятежного города Фаллуджа, находящегося к западу от иракской столицы, сообщил в пятницу представитель коалиции.

Данный ход характеризуется как шаг в направлении предоставления иракцам самостоятельно поддерживать порядок в своей стране.

Называя это "позитивным шагом вперёд", майор Шон Гибсон сообщил, что 3-я пехотная дивизия сокращает своё присутствие на одном из полицейских участков города Фаллуджа с 30 до шести человек.

Он сообщил, что иракские полицейские этого города – места частых беспорядков и нападений на американских военных – заявили официальным лицам армии Соединённых Штатов, что способны справиться со значительно большим объёмом обязанностей по поддержанию порядка.

Иракские полицейские также упрекнули американских военных в том, что их присутствие подвергает иракскую полицию опасности.»

Вот ведь что получается: мы настолько поверили своим собственным выдумкам, что взяли и вывели бойцов из самого опасного города в Ираке, потому что «Бушу и компании» интересней создавать иллюзию, будто их липовая программа вьетнамизации работает, чем по-настоящему брать ситуацию под контроль.

Ещё один тяжкий вывод из этой истории кроется в последней строке моей цитаты: «Иракские полицейские также упрекнули американских военных в том, что их присутствие подвергает иракскую полицию опасности». Вот так они нас любят, народ. Так сильно, что иракские полицейские умоляли нас убраться ко всем чертям подальше, потому что мы притягиваем слишком много огня. Послушай мы их вовремя, от этого мог бы быть толк. Разбили бы армию Саддама, а затем испарились, и пускай слава достаётся местным. Мы же вместо этого совершили худшую из ошибок во Вселенной: никуда не ушли, разозлили местных своим присутствием настолько, что те готовы умереть за возможность прихватить с собой пару-тройку наших, а затем бросили несчастную перепуганную местную версию армии Республики Вьетнам на произвол судьбы.

Вот почему им и надавали по мозгам на прошлой неделе. Я попробовал объяснить кое-что из этого в комнате отдыха сотрудникам по работе, но никто не пожелал меня слушать. Мужики восприняли меня в штыки, а одна из секретарш сказала: «Зато по крайней мере с тех пор, как мы туда пришли, на нас больше не упал ни один самолёт!»

Я рассказал ей анекдот про средство от слонов, но она его не поняла. Попробую рассказать его вам. Посмотрим, врубитесь вы или нет. Мужик всё время брызгается из баллончика какой-то вонючей дрянью. Его спрашивают, зачем, и он отвечает: «Это средство, отпугивающее слонов». Ему говорят: «Но ведь здесь не водится никаких слонов!» А мужик с баллончиком отвечает: «То-то и оно. Чрезвычайно эффективная штука».

Вот такие у меня, Джо, соображения.

Соображение последнее: я патриот, а не лох. Кое-кому из вас надо научиться не путать эти две вещи.

Домой


Используются технологии uCoz