автор Гари БрехерТут все меня спрашивают, что будет, если мы нападём на Иран. Чтобы заранее составить об этом какое-то представление, предлагаю поступить, как один кадр, с которым я учился в восьмом классе: суньте себе в рот петарду, зажмите между передними зубами и зажгите фитиль.
Ваши друзья не поверят, что вы доведёте это до конца. Поэтому когда она взорвётся вам в лицо, вы будете ожидать восхищения с их стороны. И для вас станет неожиданностью, точно как для того кадра в старших классах, когда всем, чего вы добьётесь, окажется разрыв ушных перепонок и репутация самого большого кретина во всей школе.
В данный момент Буш стоит с зажжённой спичкой и здоровенной петардой с надписью «Иран» во рту. Разве что это больше похоже на учебную гранату, а то и на целую шашку динамита, чем на петарду. Никто не верит, что он настолько глуп, что подожжёт фитиль, действительно напав на Иран. Даже иранцы в это не верят; Хамейни, их главный мулла, сказал на прошлой неделе: «Америка не в том положении, чтобы нападать на Иран».
В этом он прав. Даже командование армии США признаёт, что мы «на пределе». У нас не хватает войск даже чтобы контролировать Ирак; война с Ираном будет означать мобилизацию всей Национальной Гвардии до последнего резервиста. И даже тогда потребуются годы, чтобы привести их в боеготовность.
И на сей раз британцы с нами не пойдут. Они ясно дали нам это понять без всяких слов. Если мы решимся воевать, это будет коалиция из одного члена.
Так что Хамейни прав; нам нельзя нападать на Иран. Но это не значит, что мы не нападём. Хамейни совершил ту же ошибку, какую совершают все остальные: допустил, что у Буша и его дружков есть хоть капля ума.
Лучший способ угадать, как поступит Буш, это спросить, что было бы хуже всего для Америки. Что бы это ни было, именно так он и поступит. У меня такое ощущение, будто он одержим бин Ладеном, потому что всё, чем он занимается, это в точности то, чего желает «Аль-Каеда». Конкретно сейчас бин Ладен молит аллаха, чтобы мы оказались настолько тупы, что напали бы на Иран. Это стало бы вишенкой, украсившей его шариатский пломбир с сиропом. Тем, что по-настоящему уничтожило бы нас как сверхдержаву.
В своей статье «Кубок "Болото-2004"» я написал, что война в Ираке вряд ли нас убьёт. Она определённо нам повредила, но она не повлечёт падения Америки. Так вот, если мы вторгнемся в Иран, таких гарантий не будет. Не будет вообще никаких гарантий. Люди не понимают, как быстро может пасть сверхдержава. Для этого достаточно одного лишнего вторжения.
Наполеон был непобедим, пока не вторгся в Россию. То же самое Гитлер. Нынче Франция и Германия, это «старая Европа».
Вторжение не в ту страну может состарить вас быстрей, чем работа в ночную смену водителем автобуса в городе Лонг-Бич. Вторжение в Ирак способствовало концу полосы побед лучшей и мощнейшей империи из всех, Римской. Это было в 260 году нашей эры, когда император Валериан отправился на восток разбираться с персами, которые безобразничали на восточной границе Империи. Тот Валериан бы мог достичь верхов в администрации Буша, поскольку был он бесстрашный лихач, любитель рвануть с места в карьер … и тупой, как полкирпича. Он рванул прямо в Ирак – тогда его звали Месопотамией – невзирая на то, что его бойцы сплошь мрут от чумы. Персы же уселись поудобней, поглядели, как римляне отдают концы, и от души посмеялись, лакомясь фисташками в теньке, пока Валериан пытался сообразить, что делать.
Естественно, он решил, что настала пора действовать храбро. Других трюков эти лихачи не знают. Это напоминает мне то, как высказался о Макартуре один из его советников: «Когда было выгодно быть агрессивным, он был агрессивен. А когда быть агрессивным становилось невыгодно… он был агрессивен.»
Валериан решил, что немного творческой мысли и коммерческого подхода помогут уладить дела и потребовал аудиенции персидского царя Шапура – который поверить не мог своей удаче. Шапур приказал рабам накрыть мощный банкет, принести лучшие серебряные приборы – а солдатам прятаться в банкетном зале, пока он не подаст им сигнал. Притопал Валериан, Шапур щёлкнул пальцами, и Валериан стал живым трофеем. Его таскали в цепях по всем городам Персидской империи, пока его пурпурная мантия не изорвалась в лохмотья.
Мораль сей истории: персы, это коварный и хитроумный народ. Они всегда этим славились. Таких людей не захочешь иметь в числе врагов. К сожалению, Буш свою атаку поведёт не так, как Валериан, так что вряд ли нам доведётся видеть, как его таскают по Тегерану в цепях. Но мы увидим кое-что похуже: списки погибших, которые заставят иракскую войну показаться партией в пляжный волейбол, традиционные сражения, проигранные американскими армиями, а несколькими годами позже – унизительный уход со сцены.
Иран страшнее Ирака в любом отношении, какое можно придумать. Во-первых, он намного крупнее размерами. Он втрое больше Ирака. Его население 65 миллионов, почти втрое больше иракского. Причём иранцы ещё и молоды. Сейчас их уровень рождаемости сильно упал, порядка 2 детей на женщину, но в годы Хомейни он был одним из высочайших в мире. Так что сейчас демографический профиль иранского населения является мечтой военного планировщика: не слишком много маленьких детей, о которых надо заботиться, зато громадный запас мужчин боеспособного возраста – порядка 18 миллионов.
И драться с нами будут не только молодые и здоровые мужчины. Благодаря изобретению автомобильных бомб со смертниками за рулём партизанские командиры найдут, куда послать даже 70-летних добровольцев: в гараж за «Плимутом», набитым сделанной из удобрений взрывчаткой. Не надо быть молодым, чтобы давить педаль до пола.
Повстанческий экзамен по вождению будет предельно прост: «Ну что, дедуля, сможете различить силуэт «Брэдли» или «Хаммера» и направить в него машину?» Если можешь, годен. Получай ключи, и быстрая, безболезненная мученическая смерть тебе обеспечена. Поучаствовать в забаве захочется всем: дедушкам, бабушкам, даже инвалидам со специально приспособленными педалями, позволяющими направить машину с бомбой на наш патруль.
Автомобилисты-смертники, это отличный пример того, почему я не боготворю военную технику, как большинство военных фанатов. Эти машинки по сути являются бестехнологичными управляемыми крылатыми ракетами класса «земля-земля», причём чертовски эффективными. Мы убедились в этом на собственной шкуре. Всё, что для неё требуется, это водитель, готовый умереть за удовольствие убить врага. Сажаешь его (или её) в любой старый драндулет, набитый удобрениями и взрывателями, и получаешь высокоточный самонаводящийся снаряд.
Они особенно смертоносны в городской войне, поскольку хранят идеальную маскировку до самого взрыва. И всё это по цене подержанной машины и нескольких мешков азотных удобрений.
Наша крылатая ракета, это настоящий музейный экспонат, ультравысокая технология. Такие можно запускать с подводных лодок, с надводных кораблей, с самолётов и наземных пусковых установок. Они могут самостоятельно направлять свой полёт сотни километров, они стоят миллионы долларов за штуку (обычно в сотни раз дороже, чем хибары или сараи, на которые мы их нацеливаем) – но в Ираке нам от них нет никакого толка, в то время как крылатые ракеты автомобилистов-смертников наносят нам урон ежедневно.
В наши дни войны выигрывает программное обеспечение в головах людей. Когда-нибудь с этим придётся смириться и вам, фанаты матчасти. А перепрограммировать это самое мозговое программное обеспечение мы бессильны. Ирак вполне доходчиво доказал, что мы понятия не имеем, как пользоваться оперативной системой ближневосточного мозга. На самом деле мы вообще совершили невозможное: перепрограммировали жалких трусов иракцев в яростных воинов.
Помните первую войну в Заливе? Помните, как эти жалкие педики на четвереньках ползли к нашим солдатам сдаваться в плен, хныча, как младенцы? Два года оккупации бушевскими дебилами превратили этих трусов в бесстрашных камикадзе на «Олдсмобилях».
Теперь только представьте, что сделают иранцы, родоначальники отрядов исламских смертников, когда мы вторгнемся к ним. У каждой военной базы США будут дорожные заторы, пробки по двадцать километров длиной. Тысячи автолюбителей-смертников будут гудеть клаксонами и скакать с полосы на полосу, стараясь добраться до головы колонны и совершить свой финальный заезд к вратам рая. Это будет напоминать скоростную автостраду в Сан-Диего в понедельник утром, только ДТП будут чуток посерьёзней.
В отличие от иракцев, иранцы всегда были готовы умереть за свою страну. Во время ирано-иракской войны (1980-89) тысячи иранцев добровольно шли в атаку по иракским минным полям, зная, что погибнут. Это пугало иракцев до чёртиков. Те бросили против атак этих полоумных смертников-персов всё, что у них было, вплоть до ядовитого газа. А иранцы всё шли на них и шли. Если кто желает ознакомиться с более полным описанием этой войны, почитайте мою статью «Война, которую все проморгали» из 178 номера газеты «eXile». Вкратце суть такова: иранцы храбрый и решительный народ. Никогда к ним не лезьте.
Наши чокнутые неоконсерваторы, разумеется, впаривают старую сказку про то, как «стоит нам вторгнуться, и народ сплотится за дело свободы».
Конечно-конечно. В точности как в Ираке. Если мы не сумели склонить людей на свою сторону, низвергнув такое чудовище, как Саддам, каковы, по-вашему, наши шансы завоевать сердца и души в Иране? Детишки в Иране злятся, что старые муллы не позволяют им ходить на дискотеки, но полагать, будто они поддержат американское вторжение от скуки, это полное безумие. Это всё равно что воображать, будто детишки из фильма «Футлуз» поддержали бы советское вторжение в штат Небраска, потому что Джон Литгоу не разрешил устроить в школе танцы.
Конфликт между муллами и молодёжью в Иране, это классическая семейная ссора. И вам известно, что бывает, когда в такую вмешивается чужак: всё семейство за какую-то миллисекунду объединяется и рвёт его на части.
Иранцы и так нас ненавидят. Ненавидят с 1953 года, когда ЦРУ организовало переворот с целью избавиться от популярного левого премьера-министра Моссадека. В далёкие 70-е, когда большая часть мира всё ещё как-то нам симпатизировала, в Тегеране толпы скандировали: «Марг бар Амрика», «Смерть Америке».
Нам также рассказывают, что мы сможем использовать в своих целях этнические противоречия внутри Ирана. В действительности же иранские этнические проблемы и близко не столь серьёзны, как иракские. Больше половины населения этнические персы. Следующая по величине группа, это азербайджанцы, порядка четверти населения. Время от времени у них бывают стычки с иранским большинством, но они их собратья-шииты, смешанные браки между ними обычное дело – у них друг к другу нет подлинной ненависти. В западном Иране живёт немного арабов, где-то процента 3 всего населения. Но если вы полагаете, что мы сможем склонить их на свою сторону, выкиньте это из головы. Саддам уже пытался в ходе ирано-иракской войны, и ничего у него не вышло. А если уж они не желают бунтовать на стороне своего же араба из соседней страны, можно быть уверенным, что восставать на помощь нам, христианским крестоносцам, они не станут.
Итого, остаются курды, которых среди иранского населения порядка 10%. В Курдистане полно всевозможных фракций, все из них вооружены и готовы убивать друг друга, так что, возможно, мы могли бы сагитировать пару-тройку полоумных банд поработать с нами. Но их шансы установить контроль над такой большой, яростной и хитроумной страной, как Иран, равнялись бы нулю.
Взгляните правде в глаза: у нас не осталось друзей в Иране. Благодаря Бушу, у нас вообще не осталось друзей нигде в мусульманском мире, кроме горстки подонков типа Аллави – и того порвут на клочки, покажись он на улице без телохранителей-спецназовцев.
Если мы нападём на Иран, это станет вторжением в третью мусульманскую страну за три года. С тем же успехом мы могли бы одеть наших солдат в белые мундиры с красными крестами, как в средние века.
Нам придётся сражаться на трёх фронтах: традиционная война с иранскими вооружёнными силами, партизанская война на территориях, которые мы успели завоевать, и террористические атаки по всему миру силами каждой группировки, сочувствующей Ирану.
Этот третий фронт, международные террористические атаки, будет самым страшным из всех. Поскольку, в отличие от Ирака, у Ирана действительно есть связи с террористами. Причём связи неплохие, кое с кем из очень страшных людей. Иран, это единственная страна, где шиитский ислам государственная религия, отчего все шииты относятся к Ирану примерно как католики в старину к Риму. Нападение на Иран их бы безумно разозлило, а этим чтобы прийти в полоумное самоубийственное настроение многого не надо.
Я уже писал о шиитском мировоззрении («Шиза! Шиитская шиза!», 197-й выпуск «eXile»). Они обожают мученичество, и для них неважно, победят они или проиграют, лишь бы удалось забрать пару-тройку врагов с собой. Так что их не ввергнуть в «шок и трепет» превосходящей огневой мощью и не обескуражить многочисленными потерями. Это идеальные взрывники-смертники – ведь это именно шииты додумались до автомобильных бомб в Ливане. Впервые это произошло, когда 16-летняя девчонка врезалась в полном взрывчатки автомобиле в израильский бронетранспортёр. Израильтяне были в шоке: они 25 лет дрались с арабами, но никто другой с ними так не поступал.
В итоге шиитские партизаны из «Хезболлы» в южном Ливане прогнали израильтян прочь. Они попросту оказались более готовы нести потери, чем израильтяне, даже если обменная ставка доходила до 20 или 30 мёртвых партизан за каждого убитого израильтянина.
Теперь угадайте, какая из партизанских группировок ближе всех к Ирану? Правильно, ливанская «Хезболла». Иран имеет тесные связи со всеми ливанскими шиитскими ополчениями, как в долине Бекаа или Бейруте, так и на юге страны.
Кроме того, мы разозлим иракских шиитов, 60% иракского населения. Сейчас они сотрудничают с нами – не потому, что мы им по душе, но потому что мы помогаем им воспользоваться своим большинством для захвата власти в Ираке.
Смеху подобно, как люди Буша утверждают, будто шиитский энтузиазм в отношении выборов доказывает, что Ираком «овладевает демократия». Всё, что он доказывает, это что шииты умеют считать. У них есть гарантированные 60% голосов, а мы расчищаем им путь, принимая на себя всё насилие, какое способны учинить сунниты, пока шииты захватывают власть при помощи урн для голосования. Но если мы нападём на Иран, они повернутся против нас, как пацаны аль-Садра в апреле 2004, и города типа Карбалы, Эн-Наджафа и Басры каждый день станут мелькать в передовицах газет. Это будет шиитское цунами. Терроризм появится там, где его никогда не ждали. Немало легковозбудимых иранских эмигрантов пожелают набить свои «Мерседесы» бризантной взрывчаткой. Это будут самые богатые и холёные взрывники-смертники за всю историю – костюмы от «Армани» вместо погребальных саванов и «Феррари» вместо старых драндулетов. Терроризм обзаведётся атрибутами совершенно несвойственного ему доселе уровня доходов.
Как же тем временем будет протекать мощное сражение между нами и иранскими войсками? Иранские традиционные войска суть НАИМЕННЕЕ страшная часть проблемы. Они в скверной форме: личного состава много (400 тысяч плюс ещё 120 тысяч в Революционной гвардии), но обеспечен он из рук вон плохо. Старые запасы большей частью уничтожены на войне против Ирака, и мы не даём поставщикам их восполнять. Последнее время поставщиками Ирана служат Россия, Китай и Северная Корея – мощная смена курса после 70-х, когда шах предпочитал покупать системы вооружений у США и Соединённого Королевства.
Они утверждают, что у них 1500 танков, но основная масса их танков ржавое старьё. Всё, что они приобрели после 1989 года, это 500 с чем-то Т-72 плюс где-то столько же БМП-2. Для такого большого войска это не так много, да и не сказать, чтобы Т-72 покрыл себя славой в двух войнах в Заливе.
Их авиация, что когда-то была второй из лучших на Ближнем Востоке (очевидно, после израильской), в ещё более жалком состоянии. Пара эскадрилий летает на истребителях-бомбардировщиках непосредственной авиационной поддержки МиГ-29 и Су-24. В остальном это ржавеющие остовы, оставшиеся после шахских приступов покупательской активности.
Любопытный фактик: в своё время иранские ВВС были единственными кроме штатовских, которые летали на F-14. Большинство из них стали на якорь, когда мы наложили на Иран эмбарго, а ещё несколько потеряны на войне с Ираком, но мне никак не удаётся выяснить, что случилось с остальными. Никто не в курсе?
Гораздо больше нам следует беспокоиться в отношении других закупаемых ими товаров. Например, они сурово потратились на китайские противокорабельные ракеты, которые установили на десять новеньких, быстроходных боевых катеров. В одной из статей пару лет назад («Ты утопил мой авианосец!», 156-й выпуск «eXile») я писал о пугающих итогах боевых учений в Персидском заливе, когда генерал морской пехоты ван Райпер, игравший роль командующего иранских войск, сумел потопить половину нашего оперативного соединения, включая авианосец, путём одновременной атаки мелкими самолётами и быстрыми ударными судами.
Ещё один предмет беспокойства, это их ракетные войска – не в том плане, что они могут сделать нашим войскам, но в плане катавасии, которую они могут устроить, выйди иранцы под натиском атаки из себя и начни обстреливать страны, поддерживающие США. Опять-таки, никто не знает наверняка, какими ракетами Иран обладает и в каких количествах. Определённо, у них масса наших старых друзей Scud – штук 250 Scud-B (дальность 285-330 миль; точность попадания нулевая) и ещё 350 Scud-C (дальность 500-700 миль).
(Источники утверждают, что дальность полёта жидкотопливной ракеты Р-17 (Scud-B) составляет до 340 километров, а Scud-C – до 550 километров. Возможно, Брехер перепутал мили с километрами – перев.)
Как мы выяснили в двух войнах в Заливе, шума от Scud гораздо больше, чем толку – если только у кого-то не хватит смелости оснастить их химическими, биологическими или ядерными боеголовками. Саддам этого не сделал. (Хотя по иранцам и курдам химическими снарядами стрелял, и ещё как.) Иранцы же на такое пойдут запросто. У них есть химическое оружие: горчичный газ, цианид и самый страшный из всех, VX, очень сильнодействующий и трудно удаляемый с местности нервно-паралитический газ.
В данный момент один из крупных споров ведётся вокруг того, способны ли иранцы задействовать «Шахаб-3», более современную и эффективную ракету северокорейской разработки, поставляемую также в Пакистан (где их зовут «Гаури-2»). Милитаристы-подстрекатели, как обычно, утверждают, что они у Ирана есть, и он собирается применить их на нас. Те, кто поспокойней, говорят, что вряд ли; до сих пор было проведено лишь несколько неудачных испытательных пусков, в ходе которых «Шахаб-3» взрывался на полпути (что обычно считается признаком провала испытаний).
После того, как нас всех облапошили, заставив поверить, будто Саддам может, размявшись минут за 45, отравить газом весь Лондон, я не верю страшным историям, пока не увижу доказательств. Мы знаем, что у иранцев есть Scud; мы знаем, что у них есть химические боеголовки. Этого более чем достаточно для беспокойства. Поскольку люди там не такие трусы, как Саддам; могу представить скорбь их поражения, если к ним вторгнутся Штаты и разобьют их армию. Они так будут скорбеть, что примутся жать на все ядерные и неядерные кнопки, какие у них есть.
Ясное дело, никто не утверждает, что США планирует полное завоевание Ирана. Из Пентагона доносятся слухи, что это будет смесь воздушных ударов и быстрых мелких вылазок спецотрядов на ядерные объекты и ключевые военные сооружения. Замысел в том, чтобы нанести как можно больше урона военной инфраструктуре и сокрушить их ядерную программу, прежде чем они научатся производить рабочие атомные бомбы.
Самый крупный и страшный ядерный объект, это Бушехр, что в Персидском заливе. Иракцы так его боялись, что разбомбили, прежде чем те два реактора начали работать. Иранцы сделали из того рейда непростые выводы и принялись рассеивать ядерную программу по всей стране. Они работают на 15 объектах, которые, по их словам, собираются использовать «в мирных целях». Мне нравится, как учёные-ядерщики толкуют о «мире». То было любимое слово Сталина, и учёные-ядерщики вкладывают в него примерно столько же смысла, как он.
Понятно, что иранцам нужно ядерное оружие. Они окружены народами, с которыми враждуют испокон веку, они знают, что США не терпится на них напасть, и они считают себя полномочными представителями аллаха на земле. Будь вы на их месте, разве не лезли бы из кожи вон, чтобы добыть ядерную бомбу?
Все эксперты утверждают, что пока что никакого атомного оружия у Ирана нет и быть не может. Возможно, они правы; должны же и эксперты иногда оказываться правы. Выходит, вопрос в том, сколько времени им потребуется, чтобы изготовить бомбу. По разным оценкам получается от одного до шести лет. С этими оценками беда в том, что они всегда подгоняются под чью-то позицию. К примеру, о том, что бомба у иранцев может появиться через год, а то и раньше, говорят не кто иные как израильтяне. Они хотят, чтобы мы запаниковали и сделали за них грязную работу по разгрому иранских ядерных объектов.
Шестилетние оценки происходят из Европы, поскольку эти такие тряпки, что скажут что угодно, лишь бы не лезть в драку. Истина же такова, что я понятия не имею, насколько иранцы близки к работающей бомбе, и не верю, что кто-либо об этом знает. Был бы хоть какой-то толк от ЦРУ, у нас была бы зацепка, но эти несчастные придурки неспособны внедрить шпиона и в публичную библиотеку, не то что на иранский ядерный объект.
Если наше нападение будет состоять из коротких вылазок спецназа и воздушных налётов, возможно, нам это сойдёт с рук. Иранцы определённо постараются отплатить нам чужими руками, заставив «Хезболлу» и иракских шиитов нападать на американцев повсюду и везде. Но с этим мы бы справились. По-настоящему беспокоит то, что эти молниеносные вылазки никогда не выходят такими простыми и быстрыми, как задумано. Помните продлившуюся целый день перестрелку в Сомали, в которой мы потеряли 18 рейнджеров? Это задумывалось как молниеносная вылазка: высаживаемся с вертолёта, хватаем Айдида и уматываем прежде, чем местные успеют среагировать. Прошло несколько часов, и все войска США в Сомали оказались вовлечены в битву против целого населения Могадишо.
Помните молниеносную вылазку «Дельты» и рейнджеров в дом муллы Омара? И эта тоже прошла не совсем как планировалось. Стоит вылазке принять скверный оборот, солдатам хочется бежать спасать товарищей. Тогда в ловушку попадают уже они, и новые бойцы бегут их спасать. И вот ты уже ведёшь традиционное сражение посреди вражеской территории, чего никогда не собирался делать. И когда это происходит, ситуация выходит из-под контроля.
Если иранская армия и Революционная гвардия подойдут к делу с умом, они будут дразнить нас и отступать, меняя землю на время, как русские во Второй мировой. На территории, которую мы возьмём под контроль, заработает мощное повстанчество. Когда разгневаются иракские шииты, наши гарнизоны окажутся припёртыми к стенке по всему Ираку и по всему куску Ирана, который мы оккупируем. И никаких гарантий, что мы уничтожили все ядерные объекты, не будет, потому что наша разведка работает настолько паршиво, что мы можем оказаться в полном неведении о самых засекреченных лабораториях (которые запросто могут находиться где-нибудь под землёй в иранской пустыне).
И мы на полном серьёзе намереваемся это сделать. Просто не верится. Это же всё равно как если бы человек, которого грызёт за ногу питбуль, умышленно пытался открыть дверь загона, где сидит дюжина готовых разорвать его ротвейлеров.
На самом деле это настолько глупая затея и это стало бы такой тотальной катастрофой для Америки, что Буш наверняка так и поступит. Никому ещё не начало казаться, что он и Чейни действительно агенты «Аль-Каеды»?
«Вероятность атаки США против Ирана очень низка. Мы считаем, что Америка не в том положении, чтобы совершать столь безрассудный поступок, как нападение на Иран», сказал 19-го января 2005 г. президент Ирана Мохеммед Хатами.
«Американцы не собираются нападать на нас. На такое они не пойдут.»
Мануэль Норьега, канун вторжения Соединённых Штатов на Панаму, 1989 (Процитировано в книге «The Commanders» Боба Вудворда, стр. 158).